По ту сторону границы

Климов Виктор

Попробуйте вспомнить самое ранее событие из вашей жизни, найти в закоулках памяти воспоминание, которое вы могли бы с достоверностью считать реальным, а не вымышленным детским воображением событием? Что, упираетесь самое глубокое лет в 5-6? То-то и оно. А то, что было до этого, вы можете увидеть только на фотографиях, причём у кого-то они вообще будут чёрно-белыми.

При этом ребёнок особо не задумывается, где именно он живёт, он просто живёт и наслаждается жизнью, полностью полагаясь на мудрых родителей, или других взрослых людей.

Вадим стоял перед типичной "хрущёвкой" и смотрел на дом снизу вверх. Деревянная

дверь подъезда то открывалась, то закрывалась, поддаваясь порывам суховея. Жалобный скрип несмазанных петель разносился вокруг, отражаясь от пустых зданий.

"Дом, милый дом". Так вот ты какой! Вот где ты провёл один год своей жизни! Хотя по времени пребывания здесь Вадим был не уверен. Один года, два... Он помнил себя хорошо в пять лет, но за адекватность более ранних воспоминаний он поручиться не мог.

Вадим придержал дверь и отвёл её в сторону до конца. Петли не столько заржавели, сколько подверглись деформации и износу из-за вездесущего песка. Шаг через порог и он оказался внутри. Здесь и без того скудные звуки внешнего мира казались ещё более приглушёнными, о чего пространство вокруг наполнялось тайной и загадочностью.

Даже в Припяти было не так, как-то по-другому там было. Шаг, ещё шаг по ступенькам. Вадим быстро поднимался вверх. Как и в любой советской хрущёвки лифт здесь отсутствовал. Ну, в принципе, для пяти этажей он и не сильно нужен. А почему, собственно, "хрущёвки"? Наверное, потому, что их можно было возвести в короткие сроки и без особых затрат. Наверняка, финансирование на строительство этого городка затерялось где-то в финансовых ведомостях какого-нибудь ведомства, к тому же не факт, что статьи, на которые выделялись средства были хоть как-то связаны с армией или строительством. Закупили импортных племенных коров за валюту, коровы сдохли от сибирской язвы, не перенеся акклиматизацию. Сдохший скот закопали - концы в воду.

Если эти деньги вообще нашли отражение в государственной отчётности. Какая-нибудь чёрная касса типа той, из которой ЦРУ финансировало "Контрас". Если у Штатовских спецслужб есть тайные и неучтённые источники финансирования, то почему бы советским, а позднее российским коллегам не иметь что-то аналогичное. Да, так, пожалуй, было бы наиболее эффективно, учитывая обстоятельства.

А людям оформляли командировки на дальние заставы Родины, благо в те времена смартфонов с интернетом не было, и скрыть такие вещи можно было гораздо легче, чем сейчас. Тем более велась война в Афганистане, которая постоянно требовала людских ресурсов.

Вадим с замиранием сердца поднялся по лестнице, лифта в таких домах не предусматривалось.

Вот и обшитая дерматином дверь, который от времени и жаркого климата давно рассохся и потрескался. И до боли знакомые цифры "28", отчеканенные в небольшом металлическом ромбике.

Дверь оказалась заперта. Надо же, люди покидали это место и запирали двери? Значит уходили не в спешке, а спокойно собираясь. Впрочем, если судить по обстановке, что Вадим смог лицезреть снаружи именно так всё и было: люди методично собирали оборудование, машины, личные вещи и вывозили всё на материк. Оставался брошенный локомотив в тоннеле, но может быть, он всё-таки отслужил своё и его как ту жёлтую бочку оставили здесь исключительно из соображений экономии. А может быть, наоборот, с заделом на будущее: вдруг, пригодится, когда люди сюда вернутся. Заправили, масло сменили, подмазали

и поехали.

Вадим вспомнил о брошенной арматуре, которой он открывал дверь прохода в тоннеле, и пожалел, что не захватил её с собой. С её помощью можно было бы легко отжать дверь. Оставалась надежда, что по причине прошедшего времени петли и косяк расшатались и перестали крепко удерживать дверное полотно на должном месте.

– Что ж, попробуем грубую физическую силу, - произнес Вадим, стягивая с лица куфию.

Он ещё раз подёргал дверь за ручку, приложился к ней плечом и ногой, определяя место будущего удара. Хорошо, что дверь открывалась внутрь. Кстати, очень характерная особенность для советских квартир. Почему так, он не знал. Явно не рассчитано на то, что кто-то будет ломиться внутрь, скорее всего так было задумано по причине противопожарной безопасности. Вынести дверь, открывающуюся внутрь в случае чрезвычайного происшествия гораздо проще, чем дверь, которая открывается наружу, а значит, шансов спасти людей значительно больше.

Дверь, на удивление, подалась легко с первого удара и слетела с петель, а косяк издал сухой треск. Арматура не понадобилась, время было сэкономлено, и теперь Вадим стоял в небольшой прихожей с выцветшими обоями в цветочек.

Эмоции нахлынули так, как никогда до этого. Он стоял и смотрел на жилище, в котором провёл часть своего раннего детства. Кажется он даже ощутил запахи того времени, хотя, конечно, всё что можно было уже выветрилось отсюда за давностью лет.

На стене висело зеркало, покрытое толстым слоем пыли, но даже через неё было видно частично отслоившуюся амальгаму. Под зеркалом - лакированная тумбочка на четырёх черных ножках. Тоже вся в пыли.

Мебель оставили, решили не забирать, а что с остальными вещами? Может, людям было сказано брать только самое важное, что им всем обеспечат на материке? Видимо, ни черта не обеспечили, так как Вадим помнил, как родители бегали по городу и искали нормальную мебель, а на улице уже во всю царила атмосфера тотального дефицита.

Что-то, конечно, купили, и это что-то до сих пор стоит в родительской квартире, которую он так и не стал ни продавать, ни сдавать. А зачем? Денег ему хватало и так, а продавать, Вадим не решался из каких-то сентиментальных соображений. Может быть, время ещё не пришло.

Вадим выдвинул ящик тумбочки и с неё посыпалась сухая пыль, в носу защекотало. Внутри оказалась старая потускневшая пуговица со звездой и серпом и молотом в её центре, какие присутствовали на военной форме тех лет.

Достав пуговицу из выдвижного ящика, он подышал на неё и потер о куртку, пуговица стала чуть более яркой. Может ли быть, что эта пуговица от кителя его отца? Кто-то ещё жил здесь до или после семьи Вадима? Как бы то ни было, пуговица отправилась в карман с молнией, чтобы не потерять.

Он прошёл дальше в квартиру. Типичная двушка-распашонка, кухня, раздельный санузел. По крайней мере, именно такими запомнились эти квартиры. И такой он помнил именно эту квартиру.

Пройдя в гостиную, Вадим увидел там всю ту же темную почти красную лакированную мебель. Её вывозить не стали, как и простенький гарнитур из кухни. Посчитали нецелесообразным. Зато вычистили все ящики в шкафах, что в очередной раз укрепило Вадима в мысли, что люди не бежали в панике, а методично уходили. Но вопрос, почему они это делали, оставался открытым.