По ту сторону холста
Шрифт:
Окно открыли на втором этаже. К нам вела лестница. Вот по этой самой лестнице и пронёсся легкий ветерок. Сквозняк не был сильным. Он толком и не мог что-то потревожить, и прошел бы незамеченным. Но все же один из рисунков приподнялся и полетел в мою сторону, мягко приземлившись у моих ног. Бумага была очень тонкой и желтоватой. И, наверняка, невесомой. Именно поэтому она и улетела. Я наклонилась, и подняла его.
Скорее всего, это все равно бы произошло. Рано или поздно, так или иначе, но это бы случилось. Но это произошло именно тогда, когда к нам пришел этот посетитель. Случись это в любой другой момент, последствия
Комната, в которой я очутилась, вернее она как бы наслоилась на реальность. Вдалеке я продолжала, как на заднем фоне слышать мэтра, и даже различать наш массивный прилавок. Так вот комната была завалена кучей хлама. А за столом сидел молодой парень и что-то увлеченно рисовал. К нему сзади подошел наш посетитель и четко произнес.
– Старайся лучше. Я снова был в библиотеке. Выдрал из старых книг еще пару чистых листов.
– Это не правильно Жорж.
– Не твоего ума дело. Угольный карандаш и триста лет назад был угольным карандашом. Бумага подлинная. Некто ничего не докажет.
И комната с двумя мужчинами пропала. Все произошло очень быстро. Слишком быстро я бы сказала. Я даже и понять ничего не успела, как видение пропало. Мэтр и наш посетитель даже и не заметили ничего. Вот я стою и рассматриваю рисунок. Вот подхожу и протягиваю его им. Мелочь, пустяк. Только вот то, что я увидела, теперь не может стереться из памяти. И что мне теперь с этим делать?
А посетитель продолжал рассказывать про срочность, когда как мэтр напирал что ему нужно время все проверить и хотя бы один эксперт должен взглянуть. Я подошла и, глядя мэтру в глаза твердо произнесла.
– Мэтр Липринор, вы не должны этого делать. Я думаю, что вам следует вернуть рисунки и проводить посетителя на выход – я не ограничилась этими словами и стала решительно собирать разложенные по прилавку рисунки обратно в папку.
Я действовала столь решительно, что мэтр на минутку даже растерялся. Я никогда не вмешивалась раньше в его переговоры с посетителями. И тут вдруг такой стремительный поступок. Но потом видно и сам что-то такое посчитал и тоже кивнул. Посетителя явно перекосило. Он собирался что-то еще доказывать, но мэтр решительно указал ему на дверь.
Мужчина ушел, а мэтр посмотрел на меня.
– Все в порядке Клариса? Что это вдруг на тебя нашло?
– Все в порядке мэтр. Просто его история показалась мне очень сомнительной вот и все.
– Да. Мне тоже не очень понравился этот тип. И ничего более?
– Нет, мэтр.
Я, почему то умолчала об этом моем видении. Просто потому что не до конца сама поняла, что это было. Вдруг мне показалось? Или просто что-то привиделось или воображение разыгралось. Да еще я толком и не могла это объяснить. Мне нужна была пауза, что бы подумать.
В тот же день мы выяснили, что рисунки купили через две лавки от нас. Вся наша улица торговала антиквариатом, и наша лавка была далеко не единственной. Мэтр Вискон польстился на возможную гигантскую прибыль и не устоял перед искушением. Вскоре некоторые из рисунков были выставлены в витрине. Мэтр
Так продолжалось две недели. Я с ужасом ожидала увольнения. Больше никаких таинственных видений со мной не происходило. Я даже специально пару раз доставала из папок рисунки, хранящиеся у метра. Но ничего подобного не происходило. И я уже стала списывать все на разбушевавшееся воображение. Может я кофе перепила?
И вот через две недели грянул гром. Каждое утро я стала первая забирать газету. Не знаю, почему, но мне было важно знать, что происходит с этими злополучными рисунками. И вот на первой полосе огромными буквами было напечатано. «Скандальное разоблачение» «Убийство художника» «Подельники не поделили полученные в результате подделки деньги». А дальше я с ужасом узнала что наш посетитель в драке зарезал того молодого художника, что я видела в своем видении. На шум сбежались соседи. Им-то умирающий и рассказал о том, что он подделал рисунки, и они с троюродным братом продали их мэтру Вискону. Как они ходили по библиотекам и искали в старых книгах чистые листы бумаги. А потом он на них рисовал углем, а уголь не поддается химическому анализу. Уголь и есть уголь.
Газеты еще несколько дней назад провозгласившие мэтра Вискона чуть ли не святым, теперь из всех помойных ведер лили на него грязь. Кем тот только не выступал. И подельником убийцы, и соучастником подделки, и вандалом архивов. Не говоря уже о том, что он перестал быть тонким специалистом. И превратился, в ничего не смыслящего в своём деле барыгу. Это было ужасно.
Мне захотелось выкинуть газету и вымыть руки. Я не представляла, как мне ее отдать мэтру Липринору? Но он видимо, что-то такое прочел на моем лице, потому что едва спустился, тут же схватил газету, что сиротливо лежала на прилавке. А потом закрыл глаза рукой в молчаливом жесте отчаянья.
– Бедный, бедный Витор. Ведь я ходил к нему. Просил не торопиться. Все как следует проверить. Но ему глаза застилала эта огромная куча денег, что он может получить. Выгода пересилила все. А ведь говорил ему, что дело не чисто.
– Вы ему говорили и предупреждали? – я удивленно посмотрела на явно переживающего мэтра.
– Ну конечно говорил, девочка моя. И предупреждал. И уговаривал. Просил не спешить. Это должно было случиться рано или поздно.
– Должно было случиться?- снова удивилась я.
– Ну конечно, Клари. Однажды кто-то из покупателей рисунка обратился бы к опытному эксперту. Специалисту узкого профиля, специализирующегося на рисунках скажем Альбера Дюбера. И всё вышло бы наружу.
– Но ведь специалисты могут и ошибиться – возразила я.
– Да, могут. И они это и делают сплошь и рядом. То одно говорят. А завтра другое. А наша химическая экспертиза не так хороша, как многие думают. Но в этих рисунках все было плохо. Все три основные составляющие подлинности.
– Так вы и не собирались их покупать?