По ту сторону льда

Эльденберт Марина

Огонь в ладони стал слабым, далеким и бессмысленным, окутавшее меня пламя кроило и перестраивало мое тело по образу и подобию тех, у кого мы его забрали.

Мгновение – и крылья рывком подбросили меня в воздух. Мощные, сильные, огромные, с каждым мгновением земля становилась все дальше, черные изломы гор под снежными шапками казались просто тонкими линиями, которые я в силах надломить одним ударом лапы или раскрошить единственным выдохом.

И я вдохнул, набирая ледяную мощь в раскрывшиеся диким объемом легкие, и выдохнул – вместе с яростью, потоком пламени и рычанием.

Мир подо мной больше не был моим, он становился всего лишь куском земли, бессмысленным и бесполезным без той, к кому я рвался отчаянно и безумно.

Обладание.

Дикая, звериная мощь, которую я готов был обрушить на любого, кто посчитает возможным мне помешать.

Она. Должна. Быть. Моей!

Удар хвоста распорол воздух, крылья ударили по нему с невиданной силой. Оставляя за спиной все, что стало неважным, я развернулся в сторону океана.

Сила дракона была невероятной. Ни с чем таким мне раньше сталкиваться не приходилось, когда все доводы разума становятся неестественными, пустыми, ненужными. Когда сама суть рвется к одной-единственной девчонке, которая… да она даже не иртханесса! Пламени в ней – ноль, если не сказать минус. Тогда, в библиотеке, она поглощала его, как бездна, падая в него и задыхаясь от этого слияния. Я лишь на миг утратил контроль, и это пламя как с цепи сорвалось, дракон внутри бился об арматуры человеческого тела.

Стоило это вспомнить – и перед глазами темнело.

Хрупкая, отзывающаяся на каждое прикосновение стоном, а на каждый рывок – криком. Впитывающая мое рычание и мое пламя, распластанная по столу, готовая на все.

Я успел перехватить сознание на границе столкновения со щитом. Боль привела в чувство, и этого мгновения мне хватило, чтобы снова управлять телом, чтобы прийти в себя и развернуться.

Арден, встречавший меня у резиденции, больше не сказал ни слова, а я обошел его и пошел в душ. После чего позвонил ей.

Глубокой ночью. Точнее, это в Хайрмарге была глубокая ночь, в Рагране – уже утро.

Она солгала. Или нет.

В том, что касается Лауры Хэдфенгер, я не был ни в чем уверен, потому что стоило мне услышать ее голос – голос, звенящий привычным вызовом, как ярость снова ударила изнутри таранами. Настолько мощными, что даже сила, разрушившая драгоценный камень, не шла с ними ни в какое сравнение.

Почему эта женщина вызывает во мне такие чувства?

Почему именно она?

Ответа на этот вопрос не было, равно как не было еще множества ответов, но один – и вполне конкретный – я собирался получить в ближайшее время. Поэтому сразу после звонка ей набрал Стенгерберга и сказал, что жду у себя.

Только после этого пригласил Ардена в кабинет.

– Значит, не сработало.

В том, что касается немногословности, он мог поспорить со мной.

– Не сработало.

Я смотрел на руку, покрытую чешуей – мне показалось, или ее стало чуть больше? Возможно, показалось, потому что браслет часов, который мог бы являться границей, отсутствовал. Часы я сначала перекинул на другую руку, а после и вовсе снял. В мире, напичканном электроникой, они были аксессуаром, не более, но камни

под стрелками напоминали мне осколки, впаявшиеся в мою ладонь.

– Торн, нужны дополнительные исследования.

– Нет. Не нужны.

– Нет?!

– Нет. Я вполне способен справиться с этим сам.

У Ардена дернулась челюсть.

– Это беспрецедентный случай.

– У меня нет времени отираться в твоих лабораториях. – Я покачал головой, предупреждая, что больше об этом говорить не намерен. – Мне нужно, чтобы ты съездил в Рагран. Это строго секретно, именно поэтому я прошу тебя.

– В Рагран? Туда, где…

– Она беременна. Или нет. Я хочу это знать, и мне нужно, чтобы твои анализы были точными. С погрешностью до минуты зачатия.

– Ты издеваешься? – Он усмехнулся.

– Ты меня понял.

– В последнее время я вообще тебя не понимаю. Ты же без ума от этой девочки. Зачем ты ее отпустил?

Я посмотрел на него в упор. Этот взгляд Арден выдержал, пожалуй, только он и Стенгерберг могли его выдержать.

– Это мое дело.

– Твое. Но я видел, что с тобой творилось, когда ты ее ко мне привез…

– Ты выполнишь мой приказ, и на этом мы закроем тему «этой девочки».

– Иди ты в задницу, Торн.

Арден поднялся и вышел из кабинета, а я открыл ноутбук. График завтрашних встреч включал в себя несколько девушек: Одер работала быстро. Анкеты, которые я уже видел, были дополнены несколькими новыми – именно их проверял Стенгерберг.

Солливер Ригхарн.

Двадцать четыре года, модельный бизнес. Начинала с подиумов, потом перешла на рекламу ведущих модных домов. Сексуальных связей было несколько, и одна – та самая, о которой говорил Стенгерберг – была сразу после совершеннолетия. Я рассматривал ее фото: каштановые волосы, отливающие медью, точеные черты лица, дерзкий взгляд, и думал о том, что с ней могут быть проблемы.

Не просто могут.

С ней они однозначно будут.

Я переслал анкету на почту Одер с пометкой: «Поставить в приоритет» как раз в тот момент, когда ко мне вошел Стенгерберг.

– Мне нужно, чтобы ты сопроводил Ардена с его передвижной лабораторией в Рагран. Все строго секретно. Данные о том, беременна она или нет, мне нужны до начала рабочего дня. Если беременна, забираете ее и привозите сюда.

– А если нет?

– Если нет – просто возвращайтесь. Арден в резиденции, найди его – и вперед. Все контролируешь лично.

После его ухода я еще раз взглянул на фото Солливер Ригхарн.

И захлопнул ноутбук.

Глава 2

– Что значит – на ней его харргалахт? – интересуюсь я.

Спокойно настолько, что мне становится неспокойно.

– Они обручились.

Стенгерберг никогда не показывает своих чувств, но сейчас чувств вокруг меня слишком много. Или их слишком много вокруг девчонки, которая возомнила, что может играть со мной в игры.

– Напомни, ты должен был привезти мне анализы. Анализы, или ее. Почему я не вижу ни того, ни другого?

– Торн, она под его защитой. Ты это прекрасно знаешь.