По ту сторону листа
Шрифт:
Властители
I
Виталий Сергеевич считал себя человеком искусства. Он не был художником,
В далекой юности он невзлюбил людей. Окружение незамедлительно ответило ему тем же, и все последующие годы эта взаимная неприязнь лишь помогала Виталию Сергеевичу взращивать и укоренять собственную нелюбовь. Может показаться странным, что при всем этом, Виталий Сергеевич занимал вполне приличную должность, которой многие могли только завидовать. Однако, так уж повелось, – чем меньше тебя волнуют другие, тем выше ты забираешься.
Семья представлялась ему бесполезной тратой времени. Как и любая забота о живом существе. Но прожить всю жизнь в одиночестве человеку совсем не просто, и Виталий Сергеевич очень подружился с искусством. Трудно сказать,
Часами он бродил по картинным галереям и музеям, разглядывая свидетельства того, что он далеко не первый человек в этом мире. Он совсем не думал о руках, создававших вещи и предметы, ставшие для него семьей. Виталий Сергеевич смотрел на искусство, как на дитя. Мастер, создавший эти творения, в его глазах был лишь повитухой, но не родителем. По мнению чиновника, произведения искусства вызвались на свет тонкими сердцами и душами, сродни тем, что ютились в его заплывшем теле. Чьими? Он точно не знал. Порой он верил в то, что его, что он сам причастен к созданию картин и скульптур. Он видел кисть в своей руке, укладывающей последние тона на щеки Моны Лизы, его долото и молоток нашли Давида в гигантской мраморной скале; он был искусством, и искусство было им. Поэтому большая часть его существа, глядя на красоту, хотела только одного – обладать.
Конец ознакомительного фрагмента.