По ту сторону мести

Сдобберг Дина

– Ты что?
– взвивается она, пытаясь закрыться от меня.

– Спокойно, Маша. Сказал же, я Дубровский!
– усмехаюсь я.
– Целоваться можно по-разному.

Мои губы и язык исследуют её тело, самые сокровенные уголки, она закрыла лицо ладонями. Но я вижу и закушенные губы, слышу вырывающиеся стоны.

Одна из граней на пластине моего браслета заточена. Ей я резко царапаю её по бедру.

– Что?
– испуганно смотрит на меня она.

– Кровь. Всё как положено, да?
– прижимаю я к ранке простынь и показываю ей след.

–

Да, - понимает меня она.

Что-то ломается в этот момент. В ней. Я буквально слышу хруст той скорлупы, в которой она пряталась. За следующим поцелуем тянется уже она сама. Я ложусь на спину и усаживаю её на себя, только чуть направляя и помогая проникновению.

Она делает резкий вдох, привыкая к ощущению внутри.

– Ты...
– начинает она.

– Обычный, не Александрийский маяк, но и в бане мне стесняться было нечего.
– Перебиваю её я, чуть удерживая её бёдра.

И шиплю, когда она начинает движение. Легко, всего лишь пробуя. Но у меня искры из глаз. Это потом я позволю себе сорваться, подмять её под себя, вбиваться так, что дыхание сменится звериным рыком. Но её страха уже не будет, он медленно и неохотно будет растворятся сейчас, когда только она решает и от неё зависит каждое движение.

Покидая яхту, я много раз извинялся, что случайно порвал простынь, и просил счёт, чтобы оплатить ущерб. Ещё и на чай оставил, чтобы без обид.

– Почему ты соврал?
– удивляется Мириам.

– А что, я должен был простынь с твоей кровью на борту оставить? Я собираюсь забрать её с собой. Сувенир на память.
– Шепчу ей на ухо, и хохочу, наблюдая, как она заливается краской смущения.

Редачу следующую главу. Там снова Шаман.

Глава 36.

Глава 36.

Алина.

С того момента, как Влад решил появиться в моей жизни, я словно всё шла вверх по лестнице из тёмного и холодного подвала. Я всё время находилась на запретной территории, всё время на эмоциональном пике, но как будто именно сейчас начинала различать краски жизни. Он научил меня не просто чувствовать себя в безопасности в присутствии мужчины и доверять ему. Доверяла я и Тайгиру. Я почувствовала уверенность в себе. С момента нашей первой ночи я словно всё время ощущала за спиной крылья той самой бабочки, которой меня постоянно называл Влад.

Открытием для меня стало и то огромное значение, которое оказывается имеет для меня постоянное подтверждение тех чувств и желаний, что я вызывала у своего мужчины. Я млела, когда ловила на себе его жадные взгляды. Смеялась, подставляя ему беззащитное горло, когда он подхватывал меня на руки, утягивая в процедурку.

– Влад, процедурный кабинет предусмотрен для медицинских процедур, а не для поднятия главврача центра на руки и наглаживания еe по попе и резинкам чулок, - пытаюсь контролировать я беспредел.

–

Меня в том, что я по процедуркам всякими непотребствами занимаюсь, обвиняли ещё в конце лета. Через месяц уже зима закончится, а я ещё нигде ни разу.
– Чуть прихватывает кожу на ключицах Влад.
– И ты сама прекрасно знаешь, что сочетание твоих ног и кружевных чулок мозги мне сносит на раз. К тому же меня второй день с утра держат на голодном пайке.

– Неправда, - возмутилась я.
– Это акклиматизация! Просто лёгкая сонливость по утрам.

– Лёгкая сонливость? Да ты так уютно сопишь, зарывшись в одеяло, что у меня рука не поднимается к тебе приставать.
– Смеётся Влад, позволяя мне встать на ноги.

– Ой, руки там вообще не причём, - отшучиваюсь и я.
– Сейчас закончится период обратной адаптации, надо будет сдать анализ и поставить спираль.

С Владом я могла спокойно обсудить даже такие вопросы.

– Анализ зачем?
– хмурится он.
– Плохо себя чувствуешь?

– Нет, сонливость, утомляемость, отсутствие аппетита. Классическая картина акклиматизации. А анализ на отсутствие беременности обязателен перед назначением контрацепции.
– Объясняю я на ходу.

– В смысле анализ на беременность?
– ловит он меня и говорит мне на ухо.
– Я же вынимаю.

– Это вообще не гарантия чего-либо.
– Захожу я в свой кабинет.
– Во время полового акта у мужчин тоже выделяется физиологическая жидкость, которая служит как смазка. И в этой жидкости тоже есть сперматозоиды. Единичные, но есть. А для наступления беременности достаточно вообще одного.

– То есть, там, где эти головастики толпой не всегда справляются, один ушлый проскочил и привет?
– переспрашивает Влад.
– Да это не головастик, а какой-то лазутчик-диверсант получается! А чего ты сразу анализы не сдашь?

– Период акклиматизации одна из причин искажения результатов. Поэтому нужно подождать.
– Объясняю я.

– Так может, я тогда пока таблетки какие-нибудь попью? Чтобы значит, границы на замке?
– предлагает мне он.

– Тебе лекции о побочках не хватает? Особенно при условии, что ни один способ контрацепции не дает сто процентной гарантии?
– поворачиваюсь к нему.
– Я очень надеюсь, что ты не додумаешься купить где-нибудь какую-нибудь дрянь и принимать втихомолку. Я ведь не зря надеюсь, да?

– Как скажете, уважаемая главврач. Идиотом надо быть, чтобы спорить с тобой в этих вопросах. Главное, что если что-то надо, я сделаю.
– Соглашается со мной Влад.
– А как там наша особенная пациентка?

– Пришлось попросить на выход одного из неврологов. Вместо лечения требовала от едва пришедшей в себя пациентки писать заявление на Амирана. Причём в ультимативной форме и с явным пренебрежением в отношении пациентки.
– Поделилась я событиями сегодняшнего дня.
– Вовремя мы вернулись. Но проблема вырисовывается нешуточная. У меня скоро ни одного невролога не останется.