По ту сторону небес
Шрифт:
Искренняя тревога, прозвучавшая в ее протестующей реплике, заставила Мэта усмехнуться. Он обнажил ей грудь.
— Тем лучше для нас, — сказал он и, сняв с Кэролайн и с себя всю одежду, снова потянул ее на их любовное ложе. Повернув Кэролайн на спину, он поцелуями заглушил ее слабые протесты, а затем руками, губами и всем телом продемонстрировал ей, что день, в сущности, очень подходящее время для такого рода занятий.
И только значительно позже, проснувшись после легкого забытья, Кэролайн почувствовала запах горящего мяса и вспомнила
Она с криком высвободилась из объятий Мэта и вскочила на ноги.
— Какого дьявола?.. — Тотчас проснувшийся Мэт был готов отразить любую грозящую им опасность. Он мгновенно сел на постели, отбросив с голой груди шкуры, которыми был укрыт.
— Почти сгорел! — простонала Кэролайн, с помощью палки вытаскивая кролика из его погребального костра.
— Ну и что же, мы срежем то, что сгорело, и съедим оставшееся мясо.
Не замечая от расстройства своей наготы, Кэролайн присела на корточки и разложила обуглившуюся тушку на плоском камне, выступавшем из-под земли недалеко от входа в пещеру. К ее досаде, Мэт усмехнулся, а затем начал от души смеяться. И вот он уже слез с тюфяка и подошел к ней.
— Ты никогда не перестанешь доставлять мне радость, девочка моя. Идем обратно в постель.
— Но кролик…
— Оставь наконец в покое этого несчастного кролика! Ты совсем раздета, а сейчас холодно, и к тому же нам больше нечем занять себя, кроме как провести день, делая друг другу приятное. Нам еще не скоро вновь выпадет такой шанс.
— Да, но…
Кэролайн еще причитала по поводу сгоревшего кролика, но Мэт уже поднял ее на руки и отнес обратно на тюфяк. Прошло еще немало времени, прежде чем она снова вернулась к мыслям о еде.
Но когда за стенами их убежища тени деревьев, тянущиеся к реке, заметно выросли, Кэролайн наконец получила возможность поесть. Завернутая в шубу, надетую на голое тело (Мэт, несмотря на все ее протесты, довольствовался гораздо менее теплым индейским одеялом); она села рядом на тюфяк, и они доели остатки хлеба, колбасы и яблок, запив все это водой из еще раз растопленного в кувшине снега. Мэт также отхлебнул из другого кувшина всего один глоток, не более, — и сытые они растянулись бок о бок на тюфяке. Голова Кэролайн покоилась на плече Мэта, который нежно ласкал любимую.
— Как ты думаешь, что скажут люди? — Этот вопрос уже некоторое время, словно вредная маленькая мышка, потихоньку точил ее недавно обретенное счастье.
— Скажут о чем? — Мэт лениво водил пальцем от одной увенчанной «клубничинкой» груди до другой.
— О нас. Что мы собираемся пожениться.
— Что они могут сказать? Это никого не касается, кроме нас двоих.
— Но ты… я… ты же знаешь, я далеко не всем нравлюсь в этом городе.
— Ты выходишь замуж не за город.
— Это верно. Но…
— Э-ге-гей, в пещере! Мэт, это ты там? — раздавшийся снаружи оклик заставил обоих вздрогнуть.
Кэролайн глотала ртом воздух, наспех натягивая до самого носа сбившиеся покрывала, чтобы принять
Это Даниэль, дьявол побери его душу, — сквозь зубы процедил он, а затем резко повысил голос, проревев в ответ что-то утвердительное.
42
— Одевайся!
Мэт вскочил на ноги, натягивая бриджи. Кэролайн лихорадочно искала свою сорочку. Мэт заметил ее раньше и бросил Кэролайн вместе с нижней юбкой и платьем. Когда она спешно сунула голову в вырез сорочки, Мэт уже набросил на себя рубашку.
— Мэт! Ау! — за этим новым криком последовали приглушенные ругательства. По-видимому, Даниэлю было не так просто до них добраться, но он прилагал максимум усилий.
— Чтоб тебя, братишка, — пробормотал Мэт, пытаясь застегнуть пуговицы на рубашке и одновременно попасть ногой в сапог.
Кэролайн затянула завязки нижней юбки на талии и протянула руку к платью, а Мэт, успевший принять более или менее пристойный вид, направился к загороженному сучьями входу, чтобы задержать Даниэля.
— Да, это и вправду я, кто же еще? — услышала она голос Мэта, звучавший с гораздо более мрачной интонацией, чем того заслуживал сумевший разыскать их Даниэль.
— Слава Господу! Я боялся, что индейцы или буран сумели-таки тебя доконать, но разве такого, как ты, может осилить кто-нибудь или что-нибудь? Для этого, черт ты этакий, у тебя слишком противный характер.
Если Мэт и отреагировал на грубоватый юмор Даниэля, то Кэролайн, не видевшая его лица, ничего об этом не знала.
— Кэролайн с тобой? — поинтересовался Роберт.
Кэролайн испуганно вздрогнула, застегнула платье и стала натягивать чулки, не переставая задаваться вопросом, сколько еще народу в этой поисковой партии.
При мысли о том, что прямо из любовного гнездышка ей придется выйти к целой толпе сплетников, Кэролайн внутренне сжалась. Несмотря на то, что никто не смог бы с уверенностью сказать, чем именно они с Мэтом занимались всю ночь, распространители слухов и сплетен, безусловно, будут гадать в определенном направлении, к сожалению, очень близком к истине. Закрепив подвязки и поспешно одернув платье, Кэролайн ощутила себя воплощением библейской распутницы Иезавель.
— Ага, — скупо ответил Мэт, который, казалось, хотел намеренно отвлечь братьев от этой темы. — Быстро же вы нас нашли.
— Мы только все время ехали вдоль реки и поэтому увидели дым вашего костра. Отойди, братец. Здесь, снаружи, чертовски холодно, и немного тепла от костра нам совсем не помешает.
Бросив быстрый взгляд через плечо, чтобы удостовериться, что Кэролайн достаточно одета, Мэт отступил назад в пещеру. Даниэль почти сразу же вошел следом, а за ним появился Роберт. Оба были одеты в длинные меховые шубы, шляпы с широкими полями и сапоги. Как только братья вошли, то сразу стали топать, чтобы сбить с ног налипший снег.