По ту сторону отражения
Шрифт:
– Да это кто-то из вас блюдце двигал, – пренебрежительно проговорил он, – придет к вам дух, ага. Рты пошире раззявьте, дебилы медиумные.
– О, дизайнер, я видел его работы, – проводил его взглядом Андрей. – А в вашем доме много всяких… интересных людей.
– Достаточно, – благодушно согласился Томас, – а где ваш талантливый музыкант с синими волосами и моя почти что дочка Ниночка?
– Они убежали, взявшись за руки, – ответил длинноволосый дядька.
– Келла нашел себе девушку?
– Ниночку Журавль! Замечательная
– Кей, ты знал, что у Келлы есть девушка? – почему-то спросил Андрей у второго музыканта, все еще сердитого, как двести тысяч крокодилов.
– Я что, шпион? Откуда мне все про него знать? Андрей, мне тоже пора.
– Уже? Ты же не видел ничего.
– С одной девушкой поговорить хочу, – убрал со лба челку молодой человек.
– Ну-ну, – скептически посмотрел на него менеджер.
Со мной, что ли? Не хочу я с ним говорить.
Но Кей просто-напросто вновь поступил по-своему. Взял меня за руку и потащил за собой.
– Не гуляйте долго, – раздался вслед радостный голос Томаса, – до полуночи не задерживайтесь! А вообще, можете не приходить домой этой ночью! Андрей, милая пара, правда?
– Я чего-то не улавливаю здесь…
– В этом доме ничего и не надо улавливать, – и эти слова, сказанные кем-то из гостей отца, были последними, что я расслышала.
– За мной, – отрывисто сказал Кей, спускаясь по лестнице. Лифт проигнорил.
– Эй! Куда?
– Куда я скажу. Я теперь понимаю, почему ты такая, – проговорил Кей, таща меня за собой – а спускался он быстро: еще бы, с такими длинными ногами медленно ходить просто неприлично.
А мне вообще-то немного больно! Но я не сказала ему ни слова об этом.
– Какая?
– Легкодоступная, если верить этой старухе.
– Сам ты такой, мало ли что она обо мне говорит. Бред какой-то! Она с ума сошла!
– Не мало она говорит и очень интересно, – возразил он и молчал до тех пор, пока мы не оказались во дворе дома, освещенного фонарями.
– Садись, посидим, – кивнул на лавку парень.
Ну вот, совсем не романтично сидеть в собственном дворе, в котором ты знаешь каждый кустик. Хорошо хоть почти все листики распустились, и двор теперь не голый, а зеленый, нарядный.
Кей откинулся на спинку скамьи и закрыл глаза. Я сидела на самом краю лавки и тоже молчала. И чего мы сюда пришли?
Я повернула голову и посмотрела на блондина. Когда он вот так вот закрывает глаза и, не двигаясь, откидывает голову, словно бы спит, он кажется милым и усталым от всего ребенком. Почему же когда он открывает рот, то говорит только одни гадости?
Я рассматривала лицо Кея, тайно чему-то радуясь.
Еще скажи – когда я вижу его прекрасную физию, я словно прикасаюсь к какой-то тайне.
Ага…
Я просто в умилении.
Да…
Слушай, ты же его должна жутко не мочь терпеть, ведь ты узнала, что этот упырь – близнец Антона,
Да, но, знаешь, лучше бы они оказались одним человеком.
С раздвоением личности?
Да хоть с расстроением.
По-моему, он и так расстроен. Смотри, как хмурится. Давай, порадуй его!
Как?
Возьми за нос – перекроешь доступ к кислороду, он обрадуется, наверное.
Я больна.
Я и не спорю.
Пока я раздумывала, старательно приглушая голос своего эго, светловолосый резко открыл глаза.
– Бу, – сделал он вид, что пугает меня. А я действительно немного испугалась, как бы смешно это ни звучало.
– Чего уставилась? – подозрительно спросил Кей.
– Просто так, – смутилась я.
– На меня просто так не смотрят.
Да что ты говоришь? А как на тебя смотрят? В бинокль или в подзорную трубу, чтобы лучше видеть. В ответ я ему это, естественно, не сказала.
– Возьми, – протянула я молодому человеку его худи, брошенную на площадке. – Замерзнешь. Холодает.
Интересно, почему, несмотря на слова Антоши, я не чувствую к этому Кею каких-нибудь сильных негативных чувств? Ведь теперь я точно знаю, что суперзвезда просто делает гадости близнецу. Кстати, никогда не думала, что двойняшки могут до такой степени друг друга не любить. Мне казалось, они что-то вроде одного целого. Не зря же по телевизору частенько показывают передачи о том, что между ними существует какая-то особенная мистическая связь, и даже сны им снятся одинаковые. Последний факт был выведан мной в школе у девочек-близняшек, учащихся в нашем классе.
– Подобрала? Она грязная, не буду надевать, – свысока сказал он и небрежно кинул кофту рядом с собой.
Ну и ладно, мерзни в своей майке, на улице похолодало.
– А вообще, можешь оставить себе и продать в Интернете.
– Спасибо, не… я так и сделаю, – перегнувшись через него, я вновь завладела предметом одежды. Отдам ее Нелли – пусть радуется.
– Ты такая алчная девушка.
А ты такой придурок, просто слов нет.
– Да, я меркантильная. Зачем ты меня сюда позвал?
– Там сильно скучно и шумно. Кстати, твоя подружка-демоница что-то действительно делает с Келлой. Скажи ей, чтобы не слишком увлекалась им.
– Зачем мне это говорить Нинке? И называй ее, пожалуйста, по имени. Почему ты при ней весь такой вежливый и милый, а за глаза называешь демоницей?
– А разве она делает не также? – с кривой улыбкой спросил Кей, вычерчивая носом кед на земле какой-то знак.
– Хватит обсуждать человека.
– Хорошо, тогда ответить мне, не задумываясь. Ну, что у тебя с этим уродом? – близко-близко наклонился ко мне Кей, и самые длинные пряди его волос касались моих щек. У меня перехватило дыхание – такой он был милый, как переродившийся современный и неформальный Аполлон.