По ту сторону полуночи
Шрифт:
Эдуардо снова поднял глаза на экономку:
— Разве вам нечем заняться?
Миссис Бейкер поджала губы.
— Она вас любит, — заявила пожилая женщина. — И вы любите ее, но вы слишком упрямы, чтобы признаться в этом. Вы настолько упрямы, что не желаете признаться в этом даже себе.
— Это все? — поинтересовался он.
— Она, должно быть, плачет каждую ночь, — продолжала миссис Бейкер, — а ее отец переворачивается в гробу. Я уверена в этом. Он думал, вы защитите Беллу, а вы ее бросили, когда были больше всего ей нужны.
Эдуардо
— Я не хочу это слушать, — бросил он.
«Я и сам знаю, что был полным дураком. Не нужно мне об этом говорить. Мне надо подумать, как из этого всего выбраться и вернуть Беллу. Смогу ли я вернуть ее обратно? Не поздно ли?»
Глаза миссис Бейкер наполнились слезами.
— Это ее дом, — сказала она, — здесь ее место.
— Конечно. — Эдуардо вздохнул. — Вот почему я возвращаю ей Хавертон. Юристы готовят документы.
Миссис Бейкер открыла рот:
— Вы не собираетесь здесь больше жить?
— Нет, — ответил он.
Отдать Белле Хавертон очень легко. Самое страшное — потерять Беллу. О чем он только думал? И думал ли вообще? На что будет похожа его жизнь, если она уедет и выйдет замуж за кого-нибудь другого? И у нее будут дети от другого мужчины, а не от него. Как он это вынесет? Эдуардо хотел Беллу. Он любил ее. Обожал. Она была его миром, его будущим, его сердцем. Но уже слишком поздно. Он причинил ей боль, и она его никогда не простит.
— А как же Фергус? — спросила миссис Бейкер.
— Белла за ним присмотрит, — заверил ее Эдуардо. — В конце концов, это собака ее отца.
— Но старый пес любит вас, — сказала она. — Вы не можете просто взять и уйти.
— Так будет лучше. — Он был непреклонен.
Первые несколько дней в Таиланде Белла пребывала в состоянии глубокого шока. Она почти не ела и не спала. И не из-за того, что за брошенными детьми не ухаживали и не кормили их. Молодая женщина не могла смириться с мыслью, что у малышей, с которыми она каждый день играла, абсолютно никого не было, кроме работников детского дома. Почти каждую ночь она рыдала от этих душераздирающих мыслей. И каждый день старалась подарить им любовь и радость, которых детям так не хватало. Белла буквально купала их в любви и похвалах. Она играла с ними, читала им книжки и даже пела колыбельные песни, которые помнила с детства.
— Ты доконаешь себя, если не будешь хоть иногда отдыхать, — сказала Тасани, одна из воспитательниц, на второй неделе пребывания Беллы в детском доме.
Белла поцеловала восьмимесячную девочку, прижимая ее к груди.
— Не хочу класть Лоуан в кроватку, пока она не уснет, — объяснила она. — Малышка плачет, пока кто-нибудь не возьмет ее на руки. Наверное, она скучает по матери. Чувствует, что та не вернется.
Белла хорошо знала, каково приходится ребенку, когда его бросает мать.
— Грустно, что ее родители умерли, — согласилась Тасани, гладя малышку по щеке. — Но у нас на примете есть супружеская пара,
Белла посмотрела в другой конец комнаты, где играли ребятишки. Среди них выделялся один мальчик лет пяти, стоявший в стороне. Он ни с кем не общался. Он просто стоял и смотрел на всех с серьезным выражением лица. Мальчик напоминал ей Эдуардо. Как, должно быть, ужасно противостоять ежедневным издевательствам отчима-садиста. Белле стало больно от этих мыслей. Будущего вместе с Эдуардо, о котором она мечтала, скорее всего, не будет…
Белла твердо решила сделать все, от нее зависящее, чтобы никто из этих детей не страдал в жизни так, как когда-то Эдуардо.
— Мисс Хавертон! — Самали, другая воспитательница, подошла к Белле, укладывающей Лоуан в кроватку. — На ваше имя прислали пакет.
— Спасибо. — Она открыла его и вытащила документы. От изумления у нее глаза чуть не полезли на лоб. — Тут какая-то ошибка…
— Что-то не так? — спросила Самали.
Белла пролистала документы о передаче усадьбы Хавертон в ее собственность.
— Возможно, мне придется вылететь в Англию, чтобы решить один вопрос.
— Вы скоро вернетесь?
Белла положила документы в конверт и ободряюще улыбнулась:
— Не беспокойся. Вернусь, как только закончу все дела. Мне нужно встретиться с одним человеком по поводу собаки.
Эдуардо загружал последние вещи в машину, когда спортивный автомобиль на полной скорости подлетел к особняку. Фергус поднялся со ступенек и начал усиленно махать хвостом.
— Ради бога, перестань, — пробормотал Эдуардо. — Она, скорее всего, приехала оспорить пункты, набранные мелким шрифтом.
Белла вышла из автомобиля и приблизилась к нему, принеся с собой благоухание весенних цветов.
— Что, черт возьми, происходит? — поинтересовалась молодая женщина, помахав бумагами.
— Хавертон твой, — сказал Эдуардо. — Дом твой, и Фергус тоже.
Белла подняла брови.
— У тебя совсем нет никаких чувств? — спросила она. — Пес любит тебя. Как ты можешь отдать его, как подарок, который пришелся тебе не по вкусу?
— Я не могу взять его с собой.
— Почему? Ты уезжаешь?
— Да.
— Куда?
Эдуардо топнул ногой:
— Это твой дом, не мой. Мне тут никогда не было места.
Белла сунула ему бумаги:
— Он мне не нужен.
Он вернул ей документы:
— Мне тоже.
Она с яростью уставилась на него:
— Что ты творишь?
— Твой отец ошибся, оставив мне дом, — произнес Эдуардо. — Это твоя память о нем. Неправильно, что он достался мне.
— Но это и твоя память.
Он пожал плечами:
— Да, но у меня останутся воспоминания о жизни здесь, которые восполнят утрату.