По ту сторону рассвета
Шрифт:
О, это было тяжко. Рохиры Моргота не ведали ни страха, ни боли.
Почувствовав усталость, он позволил подменить себя в первых рядах, отступил назад, прикрываясь щитом, поднялся по склону, оказавшись слегка над схваткой, и огляделся. Замок заслонял от него происходящее на другом берегу Острова. Зато другой берег просматривался с того места, где устанавливали орудие, и Артанор задолго до начала боя отдал приказ: просигналить засадному знамени, как только Хурин будет готов.
Правда, если оборона эльфов будет здесь опрокинута — засадное знамя вступит в битву, не дожидаясь сигнала…
Артанор спрятал
Все было кончено с волками. Шесть трупов валялись на площадке, четверо уползли, израненные, троих потом нашли поблизости, а четвертый исчез. Но это было уже после того, как Раудан с криком: «Mahta Hisilome!» выдернул из земли копье с привязанным к древку полотнищем знамени и, снова взобравшись на орудие, несколько раз помахал, описывая круги, широким платом красного шелка.
И Лютиэн увидела, как из ближайшего леса бегут вниз по склону нолдор в полном доспехе, со щитами и копьями. Они шли уже в наступление, и командир морготовской конницы понял, что не устоит. Он потерял много людей и лошадей, и если бы его отряд был сейчас разбит окончательно, то Саурону некого было бы послать на защиту других ворот — тех, к которым мост проложил Хурин. Несколько черных рыцарей остались на мостках, а за их спиной подняли мост и закрыли ворота. Эльфы старались прорваться к замку быстрее, чем мост будет поднят — но смертники защищались очень храбро и умело. Теперь Саурон был загнан в ловушку — но эта ловушка служила ему и укрытием. Крепким, почти неприступным.
Войско Хурина переправлялось по плавучему мосту под градом камней. Людей было много, больше, чем эльфов Артанора, и если даже камень сшибал кого-то мертвым в воду, в бегущих по мосту рядах людей не делалось бреши. Берег острова, куда высаживался Хурин, был песчаным и пологим, не таким, как другой, где стоял Артанор. И последние из людей несли с собой вязанки хвороста.
— Они хотят поджечь речные ворота Тол-и-Нгаурхот, — сказал старшина мастеров. — Раудан, беги к Каримбэ, скажи ему: это плохая затея. Они заплатят многими жизнями, а толку не будет: в Речном Дворе есть еще одни ворота, крепче первых. Пусть пошлет им весть.
— А можно я? — спросила Лютиэн.
— Почему?
— Раудан может помочь вам в работе; я — нет. Я лишняя здесь.
Старшина нолдор заколебался.
— Со мной Хуан — разве может мне угрожать большая опасность, чем другим? — настаивала она. Этот довод подействовал.
— Беги, — согласился нолдо. — И возвращайся.
Лютиэн вскочила на спину Хуану, и пес огромными скачками понесся по склону вниз.
— Повелитель, — плакал Сэльо, лаская истерзанную шкуру Драуглуина. — Повелитель…
— Прекрати хныкать, — оборвал его Готхауэр.
Огромный волк, сын прекрасной и сильной Драуглин, подыхал
— Хуан здесь, — сказал он вслух, и погасил жизнь волка.
Так значит, это из-за пса волчья атака на нолдор-мастеров не удалась. Но раз Хуан здесь — то где его хозяин, Келегорм Феаноринг? Пес был неразлучен с ним; значит, здесь и сыновья Феанора. Значит, эльфы заключили союз. Крепкий союз, объединивший всех изгнанников…
А снаружи уже трещало пламя — люди пытались поджечь речные ворота замка. Воины на стенах передавали друг другу вверх по лестнице ведра с водой, другие стреляли в людей Хурина из луков и самострелов, сбрасывали им на головы камни и бревна. И, едва Хурина заставили отступить по песчаной косе, как случилась новая напасть. Раздался звук, точно выстрелили из огромного лука, и что-то черное, бесформенное и страшное, взлетев над эльфийским берегом, по дуге понеслось к Аст-Алхор, ударилось о стену тюремной башни и тяжело шмякнулось во двор. Сэльо, приковылявший туда последним, снова разрыдался, увидев трех своих питомцев, изрубленных в схватке и изуродованных ударом о стену.
Эльфы еще дважды стреляли телами волков из своего осадного орудия. Со второго выстрела волки ударились в крышу Дозорной Башни, проломив черепицу. С третьего — перелетели через восточную башню и упали в сад.
Между каждым выстрелом проходило столько времени, сколько нужно, чтобы сгрызть яблоко.
— По направлению они уже пристрелялись, — сказал Ульв, корна'таэро. — По дальности будут пристреливаться дольше… Но когда пристреляются — снесут ворота.
— Повелитель! Повелитель! — закричал один из орков с вершины Речной Башни, показывая рукой вниз.
Гортхауэр поднялся на стену и осторожно выглянул между зубцов. Плотогоны Хурина отцепляли свой плавучий мост от мостков другого берега. Гортхауэр понял: люди Хитлума хотят переправляться к эльфам. Готовится штурм.
— Соберите всех, кто свободен и не ранен, — приказал он ближайшему антару. — Пусть громоздят укрепление между казармой и конюшней.
Гортхауэр дошел до Дозорной Башни и поднялся в покои под аулой, когда эльфы выстрелили в четвертый раз. Круглый каменный снаряд взлетел над рекой — как показалось Гортхауэру, медленно и плавно — на мгновение завис в воздухе маленькой луной — и полетел на замок, ускоряясь и увеличиваясь в размерах. Гортхауэру казалось — хоть он и знал, что это не так — будто камень летит прямо в окно, и именно в то, против которого он стоит.
Мнимость быстро развеялась: камень упал в реку, и вода от его падения взметнулась выше крепостной стены.
— Недолет, — сказал Раудан. — Нам понадобится еще песок.
Он побежал вниз, и вскоре от реки начали передавать шлемы, полные мокрого речного песка. Песок ссыпали в плотные конопляные мешки, каждый из которых вмещал двадцать фунтов.
«Времени будет мало, — говорил своим ученикам и соработникам Таурамел, мастер-плотник. — Оно будет дороже всего, поэтому то, что может быть сделано заранее, должно быть сделано заранее».