По ту сторону рассвета
Шрифт:
И снова все замолчали. Потом Эмельдир поднялась.
— Что ж, быть посему, — сказала она. — Ты упрям, как твой отец и оба твоих деда — по меньшей мере тебе хватит гордости не повернуть назад. Дай мне свои руки, сынок…
Утро третьего дня застало их на границе Талат Дирнен. День был пасмурный, моросил мелкий частый дождь. Гили, до предела утомленный скачкой, вдобавок еще и мерз.
— Все, ярн, —
— Бывает, что и в глаз, — заметил Брандир Фин-Роган, сын Брегора.
— Чтоб шкуру не попортить? — усмехнулся Берен.
Горцы хохотнули. Гили попытался улыбнуться. В присутствии этих невозмутимых мужчин он еще отчаянней трусил. Когда Берен спросил, хочет ли Гили сопровождать его к Талат Дирнен в качестве слуги и оруженосца, Гили, не раздумывая, ответил «Да» — так ему хотелось увидеть эльфов, а самой большой и неизбывной надеждой было попасть в их тайный город и увидеть Короля. А вот теперь он боялся, что их не узнают и расстреляют, и клял себя за опрометчивое решение.
— Как вы думаете, нас заметили?
— Давно заметили, господин.
— Тогда не переходите границу. Останавливайтесь здесь и ждите меня. Ждите… три дня. Если не появлюсь — возвращайтесь и скажите госпоже Эмельдир, что… я был неправ.
— Лорд, — Брегор протянул руку, но так и не решился взять Берена за плечо. — Вардой тебя прошу, не езди. Какими глазами я посмотрю твоей матери в лицо, если ты не вернешься? Дождись короля Финрода в Бретиле, он наезжает примерно раз в месяц.
— Нет, Брегор. Я выбрал.
Берен спешился и передал поводья Гили.
— У меня будет неописуемо дурацкий вид. Надеюсь, мои вассалы, никто из вас не станет смеяться надо мной. Cuio nin, mellyn!
— Cuinah, earn (12).
Берен развернулся и зашагал по высокой, до бедер, мокрой траве, которую никогда не тревожили ни табуны, ни стада. Осевшая на ней морось осыпалась брызгами. Сердце бухало. После скачки идти было приятно — он успел порядком отвыкнуть от верховой езды — но через две сотни шагов пришлось перевести дыхание.
— Особенно будет глупо, Дагмор, если меня и не застрелят, и не пропустят, — сказал он себе под нос. — Если буду целый день стоять как дурак и орать: не стреляйте, мол, я Берен сын Барахира… В Дориате хоть собственные подданные в затылок не дышали.
Он глубоко вздохнул и пошел дальше, и тут ему пришла в голову мысль запеть. Может быть, его примут за безумца — но уж никак не примут за врага.
Он вспомнил, как танцевала на поляне Лютиэн — и, вскинув руки, начал щелкать пальцами, отбивая нехитрый ритм дорожной песни. Слова рождались сами собой.
Паденьем камня рожден обвал,
И я один бреду в лунном свете,
Среди мерцанья бессчетных звезд
Над той землей,
Терновник ветви над луной
Печальной аркой переплел
Я гибну без тебя…
Я гибну без тебя!!!
Забыл я путь в родимый край,
Затерянный в ночи -
Я грежу о тебе…
А вздохи в сумрачных долинах -
Как эхо песен древних, длинных,
И что ни песня — о тебе,
Каждый шаг мой — о тебе!
Что ни шаг, что ни звезда -
Песок иссохшего потока
Как давно?
За цепью Синих Гор была
Страна великих королей.
Столицы их лежат в руинах
И ветер воет средь камней.
И вот вся наша жизнь,
И вся цена людских стремлений.
Я назову весь мир тюрьмой,
Коль станешь ты чужой женой -
Но стены мира упадут,
Ты только закричи…
Я грежу о тебе.
И что вся жизнь моя?
Тоска и одиночество.
Все богатства мира,
Все, что видел я -
Ничто без тебя.
Свобода — это плеть,
Победа — это смерть
Без тебя…
Паденьем камня рожден обвал,
И я один бреду в лунном свете,
Среди мерцанья бессчетных звезд
Над той землей, где я сердце утратил
Терновник ветви над луной
Печальной аркой переплел
Я гибну без тебя…
Я гибну без тебя!!!
Вот двери сердца моего,
а вот тебе ключи.
Забыл я путь в родимый край,
Затерянный в ночи;
И стены мира упадут — ты только закричи…
Я грежу о тебе…
Я грежу о тебе.
Едва песня окончилась, пришлось остановиться: стрела, по высокой дуге поднявшись в небо, вонзилась в землю на расстоянии двух саженей справа, полностью исчезнув в траве.
— Daro! (13) — донеслось откуда-то издалека.
Подняв правую руку с кольцом Фелагунда, Берен крикнул в сторону подлеска в ста шагах от него:
— Im Beren no-Barahir! Cermin govadeth men aran Finrod! (14)
Не дождавшись ответа, он сделал еще несколько шагов вперед. Ноги стали какими-то неуклюжими, в животе заныло. Насколько все-таки проще идти на видимого, пусть даже многочисленного и страшного, противника…
— Avo im deginag! — Берен раскинул руки. — Dernin! (15)
Он застыл на месте, подняв вверх руку. Жаль, что день такой пасмурный — на солнце кольцо сияло бы что твоя звезда.
— Govado, mellyn! (16) — крикнул он, размышляя, сколько еще придется драть глотку прежде чем друзья соизволят подойти.
К его удивлению, из подлеска сразу же вышли двое. Один держал в руках лук с наложенной стрелой, второй вытащил меч из заплечных ножен.
— Я — Берен, сын Барахира, — повторил он, когда пограничники приблизились. — Мне нужно попасть в Нарготронд, к королю Фелагунду. Очень важно для всех: для него, для вас, для меня.