По ту сторону реки (сборник)
Шрифт:
Токи земли
Проникаюсь токами Земли. Представляю её невидимые нити-провода, тянуче опутавшие всю поверхность, всё пространство – одновременно.
Осеннее
Журчание ручья. Пролёт журавлей. Жалость прижавшихся к земле пожелтелых листьев. Радость и грусть. И всё-таки надежда!
Жизнь
Живу! С поспешностью торопыги-пешехода, не обращая ни малейшего внимания на все предупреждающие знаки.
Взгляд
Взгляд глухонемого:
Приход весны
Весна стучится в окно с настойчивостью капризного ребёнка. Даже за полночь неумолчно-гулкое, дробное падение капели – по карнизу, по дребезжащей железке ската, по бетонке.
Ночью оно даже слышнее, отчётливее, резче, не заглушаемо другими, посторонними, шумами и звуками.
Снег
Тайна и открытость вешнего тающего снега. Превращение из одного состояния в другое качество.
Праздники
С возрастом новые праздники тускнеют. Зато торжественные дни прошлого становятся памятнее, приятнее, чётче, ярче, необходимее.
Не идёт – бежит!
– Как жизнь?
– Да идёт потихонечку-помаленечку.
…Если б шла, а то не успел оглянуться – возраст, многолетье, старости приближение. Вприпрыжку бежит наша жизнь!
Главные даты
Москва.
Она родилась 9 мая 1945 года. На жизнь. На счастье. На праздник. И всякий, кто сталкивается с её биографической анкетой, не скрывает удивления: «Надо же! Как вам повезло!»
Соглашается Валентина Васильевна: «Да, везение». В её день рождения – главный государственный праздник. И она от него навечно зависима, к нему причастна даже более чем…
Кажется, разноцветные салюты гремят в честь её, вестника Мира, ребёнка из первого поколения послевоенных детей.
Коряжма.
Она появилась на свет 22 июня 1941 года. Говорит Фаина Егоровна, что навсегда лишилась восприятия собственного дня рождения как чего-то особенного и важного.
Знакомые успокаивают женщину: Ну не надо так относиться всего-навсего к числу-то!
И хотела бы воспринимать дату иначе – не может…
В день её рождения всегда говорят о страшном, тяжёлом, грустном. И долго ещё будут говорить о прошедшей войне в непрошедшем времени.
Старший брат
И спустя много лет она бережно сохраняла фотографию старшего брата. Он для неё оставался единственной
Девчонки-однокурсницы завидовали.
А она – Зина? Рано состарилась. Не могла смотреть на себя в зеркало. Лицо морщинистое, глаза в раскосе, узловатые пальцы… Некрасивая! Пропала её красота!
Незаметно подкралась старость.
Дважды женщина ездила к Паше. Далеко. Поездом. Там, в том городке, памятник: солдат, низко склонивший голову. И большая воинская могила. Так и сказано было: братская.
Предзимье
Душевное состояние
Порыв себя хорошего – минуты кристальной доброты, добродетели, чего-то прекрасного и возвышенного.
Редкий выход чувств. Нет бы растянуть это душевное состояние на долгие годы!
Утром
Позевота природы. Зябкая, словно неуверенная, утренность и такое же неохотное, медлительное пробуждение.
По капельке
Нашёл в записях у вологодского поэта Александра Яшина: трудно стало ходить с Бобришного угора за водою. Неловко! Скользко! Тяжело! Неудобно!
Вот и слово добывается так же – нелёгким спуском и подъемом; желанием ни в коем случае не споткнуться, не поскользнуться, не упасть.
Донести, не проронить ни одной капельки из наполненного до краешков ведра, потому что она – каждая! – достаётся непросто.