По ту сторону синих гор

Снежная Александра

– Всё зависит от тебя, Рейна. Будешь себя хорошо вести – останешься жить и после его рождения. И даже сможешь видеть его. Иногда.

Грудь сдавило невидимыми тисками ещё сильнее, и я, прикрыв глаза, дотронулась до своей сатры, пытаясь почувствовать через неё Бьёрна, но ощутила лишь невыносимую душевную боль.

– Неужели вы не понимаете, что Бьёрн придёт за мной и ребёнком? – сумев взять себя в руки, подняла на магистра холодный взгляд. – И он уничтожит всех, кто будет стоять у него на пути!

–

Уже не придёт! – отлепился от стены Магнус и посмотрел на меня со снисходительным высокомерием сверху вниз. – Он, несомненно, бросится за тобой в оставленный мною проход, который никого кроме него не пропустит, и попадёт в ловушку, созданную мною с помощью его и твоей крови. Думаю, уже попал. 

– Что? – просипела я, поднимаясь с места.

– Когда вы с кайгеном скрепляли мирный договор своей кровью, устанавливая стену между Эринеей и Сивильгардом, – напомнил мне магистр Крид, – то на самом деле активировали очень сложную магическую схему, включающую в себя множество взаимодействующих между собой конструктов…

Прозрение было мгновенным, и я встревоженно уточнила:

– Ту самую схему, которую я видела у вас на столе в Хель-Тери в ночь накануне нападения кайгенов?

– Верно, – самодовольно улыбнулся Крид, явно лопаясь от гордости относительно масштаба собственного изобретения. – Так вот, в том месте, куда твой муж выйдет из прохода, он не сможет воспользоваться магией и второй ипостасью, только своей физической силой. И хотя кайген неимоверно силён, ему не устоять против целой армии эринейских воинов.

– Он позовёт на помощь своих эйтаров, – сипло вырвалось у меня, и Магнус сухо рассмеялся:

– Ты не поняла меня, Рейна – никто к нему не придёт! Во-первых, конструкт не пропустит кайгенов, а во-вторых, они своего Хранителя не услышат! Зов кайгенов – это тоже магия, как и их оборот. Я всё предусмотрел! Можешь считать, что ты уже вдова. Полагаю, я не очень тебя расстроил?

Магнус склонил голову набок, заглядывая в моё лицо, и мне показалось, что мир стал расплываться у меня перед глазами.

Я не могла поверить происходящему! Я отказывалась соглашаться с вынесенным Бьёрну приговором! В моей голове не укладывалась сама мысль о том, что я больше никогда не увижу синеглазого медведину, укравшего моё сердце. Я вообще больше не представляла без него своей жизни.

Истолковав моё молчание по-своему, магистр прошёлся по комнате и остановился у двери.

– Пожалуй, я тебя оставлю. Мне тоже не мешает помыться и привести себя в подобающий вид. Сегодня мы будем праздновать победу над кайгенами. А тебе следует хорошенько подумать, как себя вести дальше. Твоя жизнь в моих руках, Рейна!

Магнус пересёк апартаменты и уже перед выходом добавил:

– Не советую делать глупости. Тебя будут

охранять и днём, и ночью. Не вынуждай меня прибегать к силе. Не люблю наказывать женщин. 

Хлопок двери прозвучал, словно взрыв, и болезненное оцепенение, сковывающее меня, лопнуло, заполняя нутро чем-то горячим и жгучим. Меня трясло от гнева, ярости и ужаса.

Всё, о чем я могла думать в этот момент, так это о Бьёрне, который сейчас в одиночку пытался противостоять сотне эринейских солдат.

Я будто видела перед своим мысленным взором, как они окружают могучего кайгена со всех сторон, загоняя его в угол, словно зверя, а затем хладнокровно рубят Бьёрна своими мечами.

Сердце замерло, глухо ударилось о рёбра, и из моего горла вырвался дикий крик:

– Не-е-ет!

Я упала на колени, задыхаясь от безысходности, чувствуя, что мой вопль перерастает в безудержный вой. Нечеловеческий. Жуткий. В котором были и боль, и отчаяние, и зверина ярость.

Что-то вдруг, словно по щелчку, переключилось в сознании. 

Мир вокруг меня наполнился запахами и звуками, которых я не чувствовала и не слышала раньше. Я различала аромат лака на деревянной спинке кровати, удушливую пыль в коврах и тяжёлых шторах на окнах, смрад пережжённых углей в камине и тонкий шлейф жасминового мыла, лежащего где-то в шкафу за закрытой дверцей.

Время словно остановилось, показывая мне чётко и ясно какие-то странные детали интерьера: я видела паука, сидящего в углу на противоположной комнате, и могла пересчитать не только его лапки, но и все сектора в паутине, которую он плёл.

А потом невидимая сила выгнула меня дугой и швырнула на пол, внезапно породив в душе безудержный гнев.

Я попыталась вскочить на ноги, но уловив краем глаза движение в отражении стоящего у стены зеркала, изумлённо замерла.

Оттуда на меня смотрел зверь – огромное чёрное существо с оскаленной пастью, полной острых зубов. Густая лоснящаяся шерсть хищника бесформенными пятнами отсутствовала на передней лапе и правом боку, выставляя на обозрение сморщенные рубцы, оставшиеся от ожогов.

Растерянно моргнув, я пошевелилась, и отражение неожиданно отзеркалило это движение.

Резко опустив голову вниз, я обнаружила вместо привычного женского тела звериное, и когда её подняла, внимательно всматриваясь в зеркало, узнала в отражении взгляд собственных глаз. Темных, как две затягивающие бездны, и излучающих такой же жуткий свет.

В груди что-то радостно шевельнулось, будто я внезапно обрела долгожданную свободу. Шумно втянув ноздрями воздух, я подняла лапу и коснулась ею зеркала, легко оставляя на поверхности мелкую сетку трещин.