По ту сторону сновидения. Технология трансформации
Шрифт:
Человек блуждает в «трех соснах» тревоги, вины и стыда. Его самовосприятие курсирует между эйфорией, самоупоением — и униженностью, ничтожностью. Столь же легко в нарциссичном социуме индивид обесценивает других людей. Он живет в грандиозных проектах — и в одиночестве, что в тяжелых случаях порождает паранойю. Жесткая структурированность времени и долженствований: «я обязан», «мы должны», «так надо», «я не могу иначе», «это жизнь», «общество от меня требует», «я так воспитана», «я справлюсь», «я успею», — обретает тревожный, навязчивый характер.
Нарциссическая организация личности и «нарциссическое расстройство» — один из симптомов нового времени и одна из актуальных психологических проблем (как когда-то самым распространенным психологическим расстройством была истерия).
Другой характерный симптом —
Мы до сих пор не можем осознать, что человек — это единое поле и единый волновой процесс; что в контексте нашей целостности не существует «правильных» и «неправильных» чувств. Чувство — это энергия, словно вода, разлитая по сосудам разных форм. Разгадка Чжуанцзы и бабочки, снящихся друг другу, в том, что каждый из них в одну и ту же единицу времени является и Чжуанцзы, и бабочкой, и никем из них, и обоими сразу.
Да, энергию можно трансформировать. Только нужно постоянно проверять себя: а зачем я это делаю? И что хочу получить? Ведь чувства — это естественные регуляторы отношений между нашими потребностями и окружающей средой.
Страх вынуждает нас заботиться о безопасности, в нем «есть знание о вредном и разрушительном прошлом и стремление избежать опасного опыта в будущем. Через страх удовлетворяются потребность в изменении и потребность в ориентировании» [25] .
Зависть заставляет нас обнаруживать то, чего нам недостает, и двигаться дальше. Для многих людей страх или зависть — единственные источники энергии.
Стыд и вина — социальные регуляторы — поддерживают ответственность, делают нас цивилизованными, оберегают от нарушения общественных норм и, таким образом, служат нашей безопасности. Кроме того, энергия стыда — это «энергия для изменения и преобразования своего Я», поскольку «стыд (смущение, неловкость, застенчивость) сопровождает любое изменение Я — при обучении, при демонстрации и использовании новых достижений». Стыд является также маркером предательства себя, он сигналит о том, что вы перестали быть равны себе, если угодно — не соответствуете своему ли («человеческому духу»).
25
Черняев Л. Взгляд гештадьт-терапевта на базовые эмоции //' Гештальт-2007. — М., 2007.
Отвращение (отвержение) позволяет вовремя остановиться и не съесть слишком много либо не «проглотить» нечто токсическое (здесь речь не только о еде, но в метафорическом смысле — об информации, деятельности, людях, отношениях). В своеобразном «танце» между принятием и отвержением осуществляется одна из важнейших Эго-функций — функция выбора.
Обида, злость, гнев помогают нам менять ситуацию и в то же время сохранять свои личностные границы. «В любой трансформации отношений есть энергия злости. Чтобы построить новое, надо изменить или разрушить старое». Есть точка зрения, что «любые эмоциональные проявления являются производными от агрессии в поле. При этом одни переживания сопровождают удовлетворение потребностей, другие — маркируют реакцию на фрустрацию этого процесса» [26] .
26
Погодин
Печаль — это «энергия для завершения процесса потери и утраты, направленная на признание, проживание и заполнение пустоты… Она помогает проститься с отношениями и согласиться с реальностью».
Тепло, нежность, жалость, сочувствие позволяют нам оставаться в полноценных, гармоничных и длительных отношениях.
Замешательство, растерянность дает нам паузу, позволяет остановиться и оглядеться, задать вопрос — куда это мы попали? — и, быть может, обнаружить, что нам надо в другую сторону. А для того, чтобы выйти из тупика, иногда достаточно просто повернуться на 180 градусов.
Интерес, открытость, любопытство, удивление «фокусируют внимание на изменениях в поле и дают энергию для ориентировки в нем, поддерживают спонтанную саморегуляцию», способствуют нашей адаптации, гибкости, развитию и познанию мира — расширению границ.
Чувства нужно уметь распознавать. Есть некоторое возбуждение, мы можем привычно принять его за страх, — а это, оказывается, азарт или сексуальность. Чаще всего мы не испытываем чувств «чистых», без примесей, или одно-единственное. Иначе мы, видимо, что-то проигнорировали, не заметили, не осознали, либо у нас какая-то проблема с уровнем личностного развития. Мы испытываем смесь чувств, эмоций, переживаний.
И эта смесь чувств возникает в отношениях. Мы вступаем в отношения с Другим, и с ним тоже что-то происходит, наши поля влияют друг на друга.
Избавляясь от чувств, хорошо бы осознавать, зачем вы это делаете. Не страх ли это? Быть может, страх Другого, страх близости? Уходя от чувств, мы бежим от отношений в одиночество, в изоляцию. Является ли это непременным условием трансформации? (Почему нагуалистам трудно работать в группе? Я имею в виду не просто некоторое количество людей, съехавшихся на семинар или лекцию, а именно групповую работу, взаимную поддержку и сотрудничество. Я убеждена, что никакая практика не должна становиться самозамкнутой и аутичной.)
Пока вы не пройдете через боль, стыд и страх, через любовь, близость и радость, — а это нелегкое испытание, — о какой Трансформации можно говорить? Без этого вы не знаете, что и кого собираетесь трансформировать.
Эта книга обращена и к давним последователям нагуализма, и к тем, кто сейчас, быть может, впервые знакомится с корпусом идей Карлоса Кастанеды и его постмодернистской версией, которую разработал Алексей Ксендзюк. Продвигаясь в этом направлении, вы встречаетесь с очень важными вещами, размышляете об экзистенциальных вопросах — осознании, ответственности, свободе, смыслах, смерти. Это серьезный и глубокий духовный поиск. Вам приходится работать с мощными по своему воздействию психотехниками — приемами, призванными расширить и изменить ваше осознание.
Если судить по отчетам, письмам и просто вопросам, на этом пути вас подстерегают трудности, подчас неожиданные, или такие, которые сложно назвать и внятно сформулировать. Если вы так и не решаетесь это сделать, вы можете остаться один на один со своими вопросами и проблемами, как подлинная «одинокая птица». Этот поэтический образ завораживает, но «одинокой птице» не мешает порой взглянуть: а что там, внизу? Что вокруг? Есть ли кто-то рядом? Что со мной самим?
И в книгах Кастанеды — помимо экзотического антуража, странных приключений и магических уловок, — и в работах А. Ксендзюка, помимо философии и психотехнического аппарата, постоянно звучит очевидная, но не проявленная до конца тема — тема чувств, эмоций и переживаний; ценностей, личных смыслов и отношений. Все это — «фундаментальные содержания тоналя», как пишет А. Ксендзюк; иначе говоря, внутренняя жизнь личности: опыт, ценности, представления, чувства, система отношений. Опора на прошлое (иногда слишком жесткая), ориентация в будущее (иногда слишком навязчивая) и — гибкое, текучее, процессуальное «здесь-и-сейчас».