По ту сторону стекла
Шрифт:
— Жалкая попытка, — ухмыльнулся я.
Сапфировые крылья распахнулись за моей спиной. Пролетев по элегантной дуге, я обогнул показавшийся столь неуклюжим удар своей соперницы. "Ты ненавидишь её, так ведь, Мор? Тогда… Давай втопчем Сигму в грязь!" Адреналин заструился по венам. Мышцы налились силой, что жаждала вырваться наружу. А пламя ярости боя стремительно заполонило разум.
Второй удар опешившей по началу Сигмы, снова оказался просто смехотворным. Нырок вниз, разгон, взлёт. Вместо погасших крыльев вспыхивает клинок гекаты, ярким всполохом прорезая раскалённый воздух. Но Сигма, видимо, всё-же не зря носит титул "лорд". Взмах крыльев уводит её из-под восходящего вертикального удара, вцепившаяся в асфальт рука утягивает с траектории второго, уже диагонального выпада. Я гашу луч
Эта площадь — не самое удобное поле боя как для меня, так и для Сигмы. Ибо мне не от чего отталкиваться, а ей не за что цепляться, кроме пылающей земли. Но несмотря на это… Мне сражаться куда проще.
Во второй раз первым в атаку пошёл я. Сигма пытается взлететь повыше, но бирюзовый росчерк, возникший на её пути, мешает девушке сделать это, заставляя резко нырнуть вниз. Для этого ей пришлось задействовать обе руки, оставляя без возможности атаковать. Этим я и воспользовался, рывком приблизившись. Но это была ловушка. Резкий взмах крыльев, и Сигма оказывается парой метров левее моего удара, ради которого уже мне пришлось пожертвовать манёвренностью, отключив глайдер. Я даже не успел заметить, как одна из когтистых лап дублёрши, по широкой дуге понеслась ко мне. От этого удара наотмашь я ушёл лишь благодаря рефлексам Мора, и тому, что весь бой мы держались на небольшой высоте. А дальше… Над пылающей площадью начался очередной танец смерти. Мой удар, её уворот. Мой кульбит, её рывок… Это действительно было похоже на причудливый вальс.
Опасный манёвр, при выполнении которого я едва не размазался по земле, почти принёс мне победу. Сигма явно не ожидала резкого рывка в её сторону. Но, сложив крылья, дублёрша пропустила мой удар над собой. Чёрт! Как же эти крылья бесят! И вновь череда атак и уворотов заканчивается ничем. Преимущество, даваемое мне глайдером постепенно сходит на нет. Ибо с каждым обменом ударами Сигма всё больше и больше привыкает к моему стилю боя.
Мда. Какой бы стервой она ни была, а боец Сигма отличный. И это очень плохо. Она перехватила инициативу. Целый шквал беспорядочных, непредсказуемых ударов, вынуждал меня полностью сосредоточиться на уклонении, не давая и шанса включить деструктор. Если только не пойти вабанк… На то, чтобы принять нужную позицию уходит мгновение. Мои крылья, что казалось лишь слегка мигнули, вновь уносят меня от верной гибели. Но воспользоваться деструктором я не успеваю. Улыбка… Эта улыбка Сигмы, когда её правая рука устремляется в сторону… Прямо к спешащему мне на помощь Саше… Я никогда не смогу забыть эту чёртову улыбку…
— Назад! — кричу я.
Но слишком поздно…
Глава 21. Кровь и слёзы, часть 3
Пусть с того момента и прошло сравнительно немного времени, но Саша постоянно возвращался своими мыслями к той вылазке в зазеркалье. К их первому бою… И его ошибке, что чуть не стоила ему, и его друзьям жизней. Он помнил удар голиафа, ощущавшийся как резкий толчок. Помнил, как от перегрузки к горлу подкатил густой ком, и как закружилась голова. Но даже в тот момент Саша думал лишь о том, чтобы кроме него никто больше не пострадал.
Слишком долго он был объектом насмешек, лжи, и предательства. С самого детства, если задуматься. Всё это время он был один против всего мира, что так жестоко с ним обходился. Он слишком долго искал тех, кто поймёт, и примет его. Настоящих друзей, а не тех людей, что смело разбрасывались фальшивыми улыбками, и такими же фальшивыми словами. И когда Саша наконец нашёл их, он не мог их подвести.
"Может мы и не так давно знакомы, но что тебя, что Егора, что Юно я без колебаний назову своими друзьями." Эти слова Виктора часто помогали Саше успокоиться. Но после встречи с голиафом он всё чаще думал: "А что, если бы из-за меня погиб кто-то из них? Если бы всё пошло лишь немного иначе, и удача в тот день оказалась не на нашей стороне?" У Саши с детства было богатое воображение. Именно оно раз за разом рисовало картину этого не случившегося будущего: Виктор смотрит Саше в глаза. Его взгляд холоден, и суров. "Ты подвёл нас." Говорит он. А затем разворачивается, и уходит, не сказав больше ни слова.
— Не зевай! — раздался в его голове возглас Юфи.
Саша тряхнул головой, а сразу после ему пришлось резко нырять ближе к земле, дабы не оказаться на пути летящего в него массивного изогнутого лезвия.
Серафим уже отращивал новое на одном из своих хвостов, растущих на месте ног. Четыре крыла, два из которых росли из спины, и ещё два — из плеч, заменяя твари руки, поочерёдно взмахивали, поддерживая белоснежное тело в воздухе.
Внезапно Саша понял: на этот раз та сцена не была творением его воображения. Это серафим внушил ему очередную галлюцинацию, чтобы отвлечь, и затем убить. И от этого осознания разум Саши заволокла ярость. "Не смей!" Мысленно прорычал он, начав разгоняться. "Даже не пытайся обернуть то, что мне дорого против меня!" Саша распахнул крылья глайдера, взмывая вверх. Серафим обладал достаточным умом, чтобы попытаться уйти из-под будущей атаки, а потому незамедлительно махнул крыльями, резко смещаясь в сторону. К сожалению для него, Саша за те несколько недель в академии стал достаточно умелым бойцом. А потому широкий горизонтальный взмах деструктора достиг своей цели. Пусть луч и зацепил отражение самым кончиком, но будучи направленным в голову, даже такой удар был фатален. Гнев стремительно отступил, как только безжизненная туша отражения начала свой недолгий путь вниз, к полыхающим остовам множества припаркованных в ожидании рейса автобусов.
Дабы не упасть, Саша извернулся в воздухе, начав по кругу облетать автовокзал. И тогда он увидел Виктора. Он был быстр. Его движения были точны. Но чего-то не хватало. Ставшие похожими на непомерно длинные, покрытые шипами хлысты, руки дублёрши пролетали всё ближе и ближе от Виктора. Он уже не пытался атаковать. Лишь уворачивался. И Саша понимал: долго так продолжаться не может. Будучи измотанным, не успев даже передохнуть после изнуряющей битвы с голиафом, Виктор скоро допустит фатальную ошибку.
Вновь воображение Саши нарисовало излишне детальную картину того, как рассечённое тело Виктора падает вниз. "Почему ты не помог ему?" Произносят голоса его друзей. "Почему… Почему… Почему…" Шепчут они, эхом отражаясь от невидимых стен. "Ты подвёл нас…"
— Нет… — выдыхает Саша.
— Стой! — крикнула Юфи.
Но Саша не слушал. Он вновь нырнул вниз, ближе к земле. Жар от полыхающего всего в паре метров левее пожара печёт кожу. Но Саше плевать. Выстрел, ещё один, и ещё. Он вновь взлетает, в попытке выйти на подходящий угол для атаки. Он был уверен, что дублёрша не заметила его приближения. Ведь он был скрыт языками пламени, а она сосредоточена на бое. Но Саша ошибся…
Одна из рук-хлыстов внезапно сменила направление, и вытянувшись, понеслась навстречу Саше. Он резко дёрнулся влево. "Это мой шанс! Отсюда я смогу достать её лучом." Подумал он. Но что-то пошло не так. Лапа дублёрши пролетела чуть левее Саши, в считанных сантиметрах. Он приготовился атаковать в ответ. Но попытавшись отключить глайдер, Саша обнаружил, что он и так выключен. А пальцы левой руки просто отказались слушаться. "Плевать!" Подумал было он, включив деструктор, и начав замах. Боль пришла с опозданием.
— Назад! — словно сквозь вату донёсся крик Виктора.
А Саша, наконец понял, почему пальцы не слушались. Их не было. Не было и кисти, и большей части левого предплечья. Вместо них остался лишь неаккуратный обрубок, вокруг которого по белой ткани комбинезона алым пятном расползалась кровь, обильно хлещущая из свежей раны. Боль начала заполнять сознание, вытесняя мысли. Из последних сил, перед тем, как отдаться этой боли, Саша махнул рукой…
***
Сигма была в гневе. Ибо вновь она недооценила дайвера. План её был прост, и элегантен: ранить спешащего на помощь человечишку. Она знала, что её противник, если будет думать, что ещё может спасти своего союзника, обязательно попытается это сделать. А значит, отвлечётся от боя, и Сигме не составит труда нарезать ублюдка на лоскуты. Но она просчиталась. Ибо раненый дайвер успел ударить. Пусть его пальцы уже почти разжались, пусть в этом ударе не было даже подобия мастерства, но он достиг своей цели.