По ту сторону света
Шрифт:
Карл обошёл кустарник, пристально осматривая все вокруг. Я делал то же самое. Мне привиделось, что в противоположной стороне тоже есть примятая трава, и поспешил проверить. Пройдя чуть дальше, увидел несколько капель крови, застывших на одиноких травинках.
– Карл! – громко подозвал я.
Полицейский спешно подбежал ко мне и увидел застывшие капли.
– Это может быть кровь животного, – рассуждал он.
– Но мы же проверим? – я посмотрел на него глазами, полными надежды.
– Конечно. Только иди за мной и далеко не отходи.
Я кивнул, и мы поднялись. Чем
– Как будто кто-то полз, – предположил худощавый мужчина с сединой на затылке.
– Похоже на то, – нервно прокомментировал Карл.
Мы вышли к крутому оврагу. Спускались осторожно, не упускали из виду ничего под ногами. Карл нашёл ещё один клочок ярко-розового свитера Ириды, и его лицо резко нахмурилось. Я всё ещё не переставал надеяться, что она жива. Может, она встретилась с диким зверем и лежит где-то раненая и напуганная?
Следов крови становилось всё больше и больше. Неожиданно, где-то вдалеке, прогремел гром. Я вздрогнул, выронив фонарик из рук. Он покатился по крутому склону, а я поспешил «догонять». Осветительный прибор остановился у ствола массивного дерева. Поднял с земли фонарь и оттряхнул его от грязи.
Направив свет вперёд, я ужаснулся и замер. Сердце забилось в бешеном ритме, как у кролика перед забоем, стало тяжело дышать. Горло сковал ком громадных размеров так, что казалось, он вот-вот разорвёт гортань. Рот раскрылся в немом крике.
Возле соседнего дерева навзничь лежала Ирида. Её ноги оказались вывернуты в неестественном положении, свитер разорван. На белом лице виднелись пятна крови. Губы посинели. Взгляд бедняжки, направленный в мою сторону, застыл. В остекленевших глазах больше не теплилось жизни. По моей щеке невольно покатилась слеза.
Пересилив страх, я сделал шаг ей навстречу. Фонарь осветил тело подруги. Она оказалась точно такой же, какой приходила во сне. И это пугало сильнее… На шее Ириды разбухла гематома, и отчётливо виднелись следы чьих-то больших пальцев.
Наполненный ужасом, я упал на колени. Схватился за голову и закричал так, что голосом распугал всю живность в округе. Птицы в испуге взлетали с деревьев, а вместе с ними прямо мне на голову сбрасывалась осенняя листва.
Карл незамедлительно подбежал ко мне и своими глазами узрел страшную картину.
– Чёрт! Чёрт! – выругался он и прикрыл рот ладонью.
– Господи, кто мог такое сотворить? – послышался комментарий худого мужчины, он подошёл ближе к телу девушки.
Полицейский передал по рации о находке своим коллегам, и те обещали вызвать группу следователей. Карл поспешил меня успокоить. Я уже не замечал, как, сидя на траве, закрывал глаза ладонями, а тело качалось взад-вперед.
– Морфей, ты меня слышишь?
Я судорожно кивнул.
– Ты не должен был это увидеть. Прости, – он силился отлепить мои руки от головы. – Ну, же, поднимайся. Фрэнк отведёт тебя домой.
Страх намеревался вот-вот забрать мою жизнь. Тяжесть в груди нарастала, сердце пыталось вырваться из груди. Всё закончилось через несколько минут, когда кто-то протянул мне бутылку воды. Я заставил себя сделать
– Морфей, я не могу тебя здесь оставить. Понимаешь? – участливо продолжил Карл.
Пришлось кивнуть в ответ. Вспотевшие руки дрожали, и несчастная бутылка так и норовила выпасть из рук. Если бы Карл понимал, насколько расшатана моя психика, то никогда не взял бы меня с собой. Но, видимо, вчера я показался ему адекватным.
Когда дыхание пришло в норму, Фрэнк отвёл меня к своей машине и отвёз домой. Дорога не запомнилась. Я даже не пристегнулся: страх перед смертью Ириды затмил все существующие фобии.
Вернувшись домой, Фрэнк застал Марту моющей посуду после ужина. Младшие сидели перед телевизором в гостиной, зависнув в одной им известной точке толстого монитора. Не было одного Рахима.
Марта схватилась за грудь, услышав от Фрэнка ужасную новость. Но ещё больше её опечалило то, что нашёл труп Ириды именно я. Она подошла и обняла меня за плечи, приговаривая: «Мне так жаль». Её глаза покраснели, дав волю горьким слезам выбраться наружу. А у меня в голове вертелся всего один вопрос: «Кто мог убить Ириду?»
Я долго не мог заснуть. Закрывая глаза, вновь и вновь всплывала картина то из леса, то из утреннего сна. Неужели, я могу говорить с мёртвыми? Чушь какая-то… Но как тогда объяснить то, что Ирида явилась во сне такой же, какой я нашёл её в лесу? Ответы не находились, и от этого тревога нарастала, холодным потом разливаясь по телу.
Обычно, чтобы уснуть, требовалась всего одна пилюля сильного снотворного. Сегодня выпил целых три. Но, чтобы веки закрылись, и я попытался найти ответы в кошмарных снах, пришлось ещё час проваляться в кровати.
Я открыл глаза и обнаружил себя лежащим на влажной зелёной траве. Вокруг раскинулась цветущая степь. Чувствовался запах незнакомых луговых трав. Я невольно улыбнулся. Кошмары остались позади. Страх в душе исчез, заменился неведомым прежде покоем. Это место неизвестно как, но одаривало меня спокойствием и уверенностью.
Я встал и осмотрелся. Неподалёку виднелся портал белого света прямо посреди поля, точно такой же, через какой мы с Иридой прошли. Но подруги нигде не было видно. В воздухе пахло свежестью, столь непривычной после затхлого старого дома. Я оставался в той же одежде, что и уснул. Заснул я в футболке и штанах, вспомнив о прошлом конфузе. Ноги мягко ступили на травянистую землю, а улыбка сияла на моём лице. Наконец я оказался в раю.
Но вмиг лицо стало серьёзным, когда взгляд обратился к небу, которого нет. На меня смотрела проекция множества непересекающихся пространств. Пять бесконечных линий с морями, пустынями, туманностями, лесами и степями… А я стоял на шестой. Их грани не пересекались, а уходили далеко за понимание моего сознания. Сам в здравом или даже больном уме я бы точно такое не придумал! Будто находился на одной из граней шестиугольника, чья линия уходила далеко вперёд, в бесконечность. Интересно, эти миры и правда не пересекаются, уходя в туманную даль, или это всего лишь иллюзия?