По ту сторону тайны
Шрифт:
Ждать. Проблем с воздухом нет, могу хоть сутки тут проторчать. Вот только, боюсь, спасать нас отправятся, без подготовки и помощников вроде нашей Варьки. И очень вероятно, что сами спасатели во что-нибудь вляпаются… Связи нет, Петрович условный сигнал не подает – что может Тарасов подумать? Правильно. Гадство, когда же эти моральные дилеммы кончатся?! То решай, помогать Денисову или нет. А теперь еще хуже: пожертвовать одним Егерем или минимум двумя спасателями – Гюнтер за майором сто процентов увяжется. Что делать, что делать, что делать?!
Я снова перевел взгляд на лицо напарника и вздрогнул от неожиданности: зрачки Олега расширились, глаза
Ф-фух, хоть один груз с плеч! Впрочем, вопрос «что делать?» по-прежнему актуален – здесь и сейчас я напарника вряд ли в чувство приведу. Нужно выбираться. Однозначно. И выбора в кои-то веки нет – обратно по знакомому маршруту, только сначала взять бесчувственного Денисова на сцепку. Способы транспортировки потерявшего дееспособность партнера по погружению отрабатываются на всех дайверских курсах, и снаряжение соответствующее всегда с собой, тут и думать нечего. Одно беспокоит – пока выберусь из пещеры, у страхующих снаружи терпение точно лопнет, и они сами сюда полезут. Хорошо, если в пути пересечемся. А если нет?..
Ладно, плевать! Не маленькие, разберутся. А мне напарника всяко вытаскивать. Вот так, карабин сюда, за петлю на Олеговом жилете, второй – за такую же на моем поясе, и погнали. Нет, еще немного кислорода в компенсатор, надо пострадавшему самую малость положительной плавучести придать, чтобы тащить за собой на манер воздушного шарика… Блин, Варька еще рассвистелась под руку! Чего ей надо?..
Я обернулся, намереваясь бесцеремонно оттолкнуть афалину, и застыл в изумлении – в гроте с воздушным карманом стало подозрительно светло. И не просто светло, а… как на рассвете. Сначала небо далеко-далеко, на самой грани видимости чуть сереет, потом светлая полоса становится все ярче и ярче, наконец выглядывает из-за горизонта желтый край солнца, и первые лучи слепят случайного наблюдателя. Тут примерно такой же эффект, только здорово ускоренный – как будто на потолке зажегся большой такой плафон. А тут, судя по всему, дыра. Круглая, с неестественно ровными краями, в буквальном смысле за несколько секунд протаявшая в известняковом массиве. М-мать!..
А потом опять стало темно, но не как ночью, а как в очень пасмурный день, когда кажется, что, подними руку, – и до туч дотянешься. Такое ощущение, что озеро накрыли сверху неплотным одеялом. Правда, этот эффект тоже недолго сохранялся – по краям водоема, где вода соприкасалась со стенами каверны, сама собой возникла щель, и обширная серая клякса начала довольно быстро тонуть. Дальше я плохо разглядел – вновь устремившийся в дыру на потолке свет заставил зажмуриться: выступившие слезы в шлеме при всем желании не утрешь. Кое-как все же проморгался, но успел только к самому концу представления – посреди зала неведомо каким образом вырос серый конус подозрительно правильной формы. Не сталагмит, а… вот как в
– Ш-ш-ш… Спасибо, блин!.. Ш-ш-ш… Охренительно помогли!!! – Эмоции все-таки пересилили, и я добавил еще пару слов, исключительно непечатных. Пусть эти «благодетели», кто бы они ни были, тоже порадуются. – Ш-ш-ш… Варька, хоть ты не лезь!..
– Паша?!
Что? Где? Я испуганно дернулся, озираясь, и лишь затем сообразил, что голос Тарасова прозвучал в динамиках шлема. Связь ожила?
– Гаранин!!! Отвечай! Слышишь меня? Что у вас там?!
Точно, ожила. Я, кстати, тоже – теперь-то выберемся, не придется по тоннелям ползать с беспомощным «трехсотым».
– Тарасов… ш-ш-ш… слышу нормально, – устало ответил я на вызов. – Ты где?..
– У дыры, на краю почти. Ты это видел?! Я чуть не провалился – сидел, никого не трогал, и тут на тебе!
– Ш-ш-ш… Может, потом?..
– …охренел в буквальном смысле слова! Известняк как будто в песок превратился и вниз ухнул! Только не воронкой, а такое ощущение, что слоями – истончался, истончался, и дыра! Еле отпрыгнуть успел!
Н-да. Видать, сильно проняло, если даже вечно ироничный и сдержанный майор таким словесным потоком разразился.
– Ш-ш-ш… Тарасов, у меня «трехсотый» на руках…
– Олег?! Что с ним?!
– Ш-ш-ш… Хрен знает… В полной отключке… Вытащить нас сможешь?.. Ш-ш-ш…
– Смогу! К дыре подплывайте, конец сброшу!
– Сейчас… Ш-ш-ш… Жди пока…
Так-так-так!.. План ясен, теперь, главное, не тормозить. Сгруппировался, заработал ластами – есть, с места стронулись. И достаточно легко, нужно признать. Хотя инерция у «воздушного шарика» будь здоров, осторожнее надо…
Примерно до половины пути добрались вплавь, а потом я вытравил из компенсатора весь газ до последней молекулы и распластался на сером песке склона. Плотный, между прочим, не увяз, хоть и опасался подобного исхода. Ласты, надо их снять, а то мешаться будут. Вот так, большим пальцем по шву, и долой! С Олега не обязательно, все равно его волоком тащить, сам он ногами перебирать не в состоянии. Все, погнали!..
Последние метры преодолевал на одних морально-волевых – накатил мощнейший отходняк, все мышцы стали ватными и с трудом слушались. Все же справился, выбрался на вершину холма, выволок напарника, оставив глубокую рытвину в песке. Рухнул рядом с ним на колени, содрал шлем и принялся торопливо хватать свежий воздух – регенерированный вдруг показался мертвым и гадким, хоть отплевывайся. Чуть продышавшись, избавил от шлема Денисова. Правда, на этом не остановился – вжикнул молнией и с некоторым трудом стянул с него компенсатор, да и ласты тоже лишний вес – так что прочь их.
– Па-а-аш!!! Ты меня слышишь?!
– Тарасов, не ори! Я тебя даже вижу!
– Мя-а-а-а-у-у-у-у!!!
– Тебя тоже, рыжий!
– Отлично! Лови конец!
Засвистел, разматываясь, моток веревки, плюхнулся в воду буквально в метре от песчаного пятачка – майор не поскупился, линь отмерил с большим запасом. Насчет высоты я не ошибся – от воды до края дыры метра три минимум да плюс еще столько же колодец. Нормально. Сами бы мы точно не выбрались, хотя веревка у нас есть. «Кошку» только не из чего смастерить.