По ту сторону Темного Портала

Розенберг Айрон С.

– Нам сюда!
– указал Немураан, убедившись, что все их враги в этой комнате мертвы, и повел их через забрызганные кровью палаты к следующей двери. Аукенай сам не напал ни на одного орка, но одно его присутствие и свет его посоха, казалось, деморализовали противника, что делало его легкой добычей. За новой дверью оказалась еще одна комната, намного меньше предыдущей, половину которой занимало странное деревянное строение, выглядящее как корявый стол с поднятыми столбами.

К тем балкам были прикреплены тугие веревки, которые держали в воздухе небольшую мускулистую

фигуру. Под свисающим с веревок дворфом натекла лужа крови. Он висел, весь покрытый коркой свернувшейся крови, - без сознания, без сопротивления, и Данат, несмотря на то, что сам был закаленным воином, не мог не ужаснуться от того, что сотворили эти бестии с его другом.

Поблизости у стены прислонился всего один крупный орк с дубиной, покрытой шипами, явно ответственный за охрану заключенного. Он выпрямился, когда Данат ворвался в комнату, на его жестоком лице на мгновенье проскочило удивление, которое незамедлительно усилилось, ибо эльфы выпустили в его грудь пару стрел. Третья стрела попала ему прямо между глаз, и орк умер прежде, чем успел что-либо сказать.

Данат уже рубил веревки, связывающие его друга.

– Курдран!
– кричал он, обхватив своего друга.
– Очнись!

Талтрессар пробормотал что-то на своем мелодичном языке, он был бледен больше обычного, помогая Данату снимать Громового Молота с веревок. Данат был шокирован. Руки Курдрана выворачивались во всех направлниях с неестественной легкостью, а на его мускулистом теле было теперь куда больше ран и порезов, чем татуировок. Конечности были сильно повреждены, как будто по ним били дубиной; единственным признаком, что он был все еще жив, было слабое движение груди. Дворф был похож на кусок говядины в мясной лавке. И что только орки сделали с ним?

– О, Свет... Я даже не знаю, откуда начинать его перевязывать, - сказал Данат севшим голосом, уставившись на окровавленное, поломанное тело.

– Я могу помочь... если разрешите.

Данат оглянулся. Немураан с сияющим посохом в руках подошел к ним.

– Я жрец моего народа. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы излечить его. Но знайте - дух вашего друга уже слабо цепляется за жизнь. Я могу попытаться излечить его, но я могу также облегчить его переход в иной мир, если вы позволите ему уйти.

– Нет!
– закричал Данат.
– Я видел это уже слишком часто... пожалуйста. Если вы можете излечить его, то, умоляю, сделайте это.

Данат и Талтрессар уступили ему место, и дреней протянул руку. Он положил ее на голову Курдрана, покрытую коркой свернувшейся крови, и сильнее сжал посох в другой руке. Закрыв глаза, Аукенай начал молиться.

И дух Даната замер, когда чистое, мягкое свечение охватило Немураана. Он не понимал слов, которые произносил жрец, но они успокаивали его сердце. В руке дренея, прикасавшейся к брови Курдрана, появилось свечение. Оно усиливалось, пока не стало настоль ярким и интенсивным, что Данату невольно пришлось прикрыть глаза.

Он видел это прежде. Этот дреней, существо из другого мира со столь странной внешностью, был связан со Светом. Так же, как и Туралион.

Ворчание

заставило Даната открыть глаза.

– А? Что?
– пробормотал Курдран, ворочая головой.
– И эт все, на что ви спасобны, зэленокожие твари?!
– он открыл глаза и увидел склонившуюся над ним синюю фигуру.
– Все в порядке, - успокоил его Данат и положил руку дворфу на плечо прежде, чем тот начал отбиваться. Немураан улыбнулся и поднялся, свет вокруг него начал тускнеть и, наконец, исчез полностью.
– Он... он цел...?

– Я сделал все, что мог. Можно сказать, что он излечен. Но не все раны можно исцелить - то, что сломано, никогда не станет прежним…

– Что, где сломэно?
– фыркнул Кердран. Он медленно сел, постепенно разминая руки и ноги.
– Хех. Не знал, что во мне тэчет сток многа крови, - он глянул на Даната.
– Эй, Данат, парэнь!
– наконец, он понял, кто находится возле него, и его широкое лицо расплылось в не менее широкой улыбке.
– Это ж ты, да? Сколько лэт, сколько зим! Мож не волноваться - те ублюдки не выбили из мэня ни словечка. Вы принесли мой молот?

– Он должен отдохнуть, - предупредил дреней.

– Вот ещё! Отдых - для мертвецов, - прорычал Курдран.

– Иногда не только для них, - заметил уже совершенно спокойный Талтрессар, поглядывая на Немураана.

– Он - Громовой Молот, - сказал Данат священнику, и это было наилучшее объяснение, которое он смог придумать.
– Я принес его, Курдран. Сейчас.

Молот был на Под'небес, когда грифон вернулся без наездника, и Данат был достаточно предусмотрительным, чтобы захватить с собой в катакомбы эту штуковину. Он передал дворфу оружие и не смог удержаться от усмешки, когда его друг взял тяжелый молот и поднял его, хотя движения Курдрана были теперь заторможенными и напряженными.

– Атлично, - Курдран быстро осмотрел свой буремолот и затем одобрительно кивнул.
– А тэперь, парни, скажите, что у нас за план? И кто это ваши друзья?
– Он кивнул в сторону Гриззика и Немураана, и Данат не мог не заметить отвращения на лице Аукенея, когда его поставили наравне с араккоа.

– Немураан - дреней-Аукенай, жрец мертвых, - быстро стал объяснять Данат.
– Он - один из последних хранителей этого места. Ты обязан ему своей жизнью - это он излечил тебя.

– Ох, - сказал Курдран.
– Спасибо, парень. Громовые Молоты никогда нэ забывают о таких вещах.

Немураан любезно склонил голову.

– А это - Гриззик, араккоа, - продолжил Данат.
– Он ненавидит орков, и он провел нас в это место из леса. Что же до плана...
– он поднял свой меч.
– Войска штурмуют туннели. Остальные нападут совсем скоро и надолго займут орков. А мы найдем Нер’зула и наденем его голову на флагшток.

– Да, эт план мне нравится. Где же этот орочий шаманышка?

Они оба посмотрели на Немураана, который задумчиво склонил голову к плечу.

– Самая защищенная комната та, где раньше проходили наши главные служения, - через мгновение ответил Аукенай.
– Скорее всего, он находится именно там.