По ту сторону звезд. Книга 2
Шрифт:
Она не сразу вспомнила о миниатюрном футляре с новой парой линз, которые Вишал распечатал для нее на 3D-принтере. Вытащила футляр из-под одеяла и осторожно надела прозрачные линзы.
Кира заморгала и почувствовала себя комфортнее, когда перед глазами появился знакомый интерфейс. Вот и все. Она снова стала полноценным человеком и готова действовать.
Подавив желание глянуть новости, Кира покинула шлюз, цепляясь за поручни на стенах, проплыла в центральную часть «Рогатки» и вскарабкалась по главному трапу.
На корабле было по-прежнему так тихо,
Она вспомнила город на планете Логово, все их страшные открытия. Раздраженно зарычала, покачала головой. Нельзя позволять воображению взять над ней верх.
Когда она спустилась на уровень ниже того, где находилась рубка, прозвучало оповещение о перегрузке. Термоядерный двигатель «Рогатки» с ревом ожил. Кира осторожно поставила ноги на пол и вновь обрела привычное ощущение веса. Теперь снова стало ясно, где верх, а где низ!
Она вздохнула с облегчением, радуясь, что двигатель включился.
Продолговатые лампы замерцали, красное освещение сменилось голубовато-белым сиянием корабельного дня. Свет был болезненно ярким после столь долгого пребывания в угрюмой полутьме, и Кира прикрыла глаза ладонью, ожидая, пока привыкнет к свету.
Когда Кира зашла в штормовое убежище, Фалькони и другие члены экипажа как раз выходили из криосна. Встав на палубу на четвереньки, Воробей отхаркнула, словно кошка, проглотившая комочек шерсти.
– Боже, ненавижу долгие перелеты, – простонала она и вытерла рот.
– Хорошо, что вы проснулись, – сказала Кира.
Фалькони хмыкнул:
– Да уж, с добрым утречком.
Лицо его позеленело, как и у Воробья, и у всех прочих членов экипажа, под глазами круглились синяки. Кира им не завидовала: побочные эффекты столь долгого криосна были нешуточными.
Воробей снова отхаркнула, пошатываясь, встала на ноги, открыла шкафчик и стала одеваться, как и Фалькони, Нильсен и Хва-Йунг. Дольше всех собирался с силами Вишал. Придя в себя, он роздал всем синие пилюли. Кира и сама принимала их не раз. Они помогали справиться с тошнотой и восполнить в организме уровень питательных веществ.
Вишал предложил пилюлю и Кире, но она отказалась.
– Как там обстановка? – спросил Фалькони, обуваясь.
– Я пока не в курсе, – призналась Кира.
Зазвучал веселый голос Грегоровича; подтрунивая, он провозгласил:
– Приветствую вас, милые мои! Добро пожаловать в обитель жизни! Да-да, о да. Мы пережили долгий путь сквозь пустоту. Мы вновь преодолели тьму и выжили, чтобы поведать эту повесть.
Он хохотал так долго, что зазвенело в ушах и весь корабль, казалось, стал подрагивать.
– Хорошо, хоть у кого-то настроение отменное, – сказала Нильсен, закрывая дверцу шкафчика.
Вишал подошел к первому помощнику, наклонился к ее уху и вполголоса что-то спросил.
– Эй, – удивилась Воробей, присмотревшись к Кире. – Откуда у тебя новая рука?
Кира смущенно пожала плечами:
– Кроткий Клинок помог.
– Ха. Поосторожнее, а то не ровен час отвалится.
– Спасибо за заботу.
Все криокамеры были распахнуты, кроме той, где лежал Триг. Кира подошла, чтобы его проведать. Сквозь матовое окошко было видно, что паренек выглядит все так же. На его лице застыла пугающая безмятежность. Могло бы показаться, что он спит, если бы не смертельная бледность кожи.
– Ну, хорошо, – сказал Фалькони, направляясь к двери. – Давайте выясним, что к чему.
2
– Двадцать тысяч чертей полосатых! – не сдержалась Воробей.
Хва-Йунг, которая сидела рядом с ней, нахмурилась и неодобрительно заворчала, не отрывая взгляда от голографического экрана. Все члены экипажа были поглощены изучением новостей.
Фалькони просматривал репортажи со всей Солнечной системы. Следы войны были повсюду. Внутри орбиты Меркурия плавали обломки фермы антиматерии. Вблизи Венеры и Марса болтались фрагменты уничтоженных кораблей. На астероидах купола поселений потрескались и провалились внутрь, словно скорлупки яиц. По всей системе дрейфовали разбитые космические станции, орбитальные кольца и цилиндры О’Нила. Из пробитых резервуаров заправочных станций «Гидротека» били струи горящего водорода. На Земле – не где-нибудь, а на Земле! – и Северное, и Южное полушария были изъязвлены взрывными воронками, а часть Австралии чернела огромным ожогом.
Вблизи заселенных планет скопилось множество кораблей и орбитальных платформ. Седьмой флот ОВК сосредоточился у Деймоса – достаточно близко к марковскому пределу, чтобы оперативно выйти в сверхсветовое пространство, но и не слишком далеко от Солнца, чтобы в случае необходимости прийти на выручку защитникам планет земной группы.
Кое-где продолжались бои. Медузы развернули небольшую оперативную базу на периферии системы – на Плутоне. Кроме того, они оккупировали несколько подземных поселений в арктических регионах Марса, укрывшись в туннелях от воздушных атак, но ОВК вело наземные операции, чтобы ликвидировать медуз и попытаться спасти местных жителей. Бедствие в Австралии было существенно серьезнее: там потерпел крушение корабль жутей, их зараженные ткани проникли в почву, стали расползаться, и за несколько часов инфекция крепко укоренилась на континенте. К счастью для Земли, катастрофа разразилась в одной из самых безжизненных пустынь. Орбитальная солнечная батарея немедленно выжгла территорию, так что инфекцию удалось сдержать, но меры противодействия продолжались – предстояло истребить все жутьи ткани до последнего кусочка.
Масштаб нанесенного ущерба был невероятным.
– О Боже, – сказал Вишал и перекрестился.
Даже Фалькони выглядел ошеломленным.
Нильсен открыла ленту новостей с Венеры и тяжело вздохнула. Кира мельком увидела заголовок: «Падающий город…»
– Мне нужно позвонить, – сказала первый помощник капитана. Ее лицо смертельно побледнело. – Удостовериться, что… что…
– Иди, – кивнул Фалькони и похлопал ее по плечу. – Нам пока есть чем заняться.
Нильсен ответила ему благодарным взглядом и поспешно покинула рубку.