По ту сторону
Шрифт:
И что же я увидел, зайдя в стекляшку? Сидит этакая туша, семь-на-восемь – восемь-на-семь, пьёт пиво из маленькой (!) кружки, курит сигару (или сигариллу?) и вообще…
– Вовка, пр-ривет!!! Подкатывай! Девушка, можно вас? Нам два пива! Ага – третьей балтики! И музычку уберите на хрен!
– По заказу клиентов!
– Ну, тогда потише сделайте! Вовка, сколько лет, сколько зим!
– Много Лель и много Зин, – солидно сказал я, стягивая мокрый плащ. – А ты чего?
– Да ничего! Понимаешь, я думатель изобрёл!
– Это
Мне захотелось рассмотреть получше новый облик старого знакомого, и я попытался протереть очки. Однако платок оказался довольно сопливым, а вытаскивать из штанов край рубашки я постеснялся.
– Ни хрена ты не понимаешь! – слегка возмутился Серёга. – Это ж я фигурально! Ну, назовём это «пониматель» или «читатель мыслей». Не важно!
– Конечно, не важно, – согласился я, запихивая платок в карман. – А креветок тут дают?
– Щас спросим!
Юмор ситуации заключался в том, что этот растолстевший жердяй действительно мог придумывать и изобретать. И, самое смешное, эти изобретения работали! Пальчики у него – когда-то тощие, а теперь толстые, как сардельки – были золотыми. Когда-то я сосватал его одной даме, удачно вышедшей замуж. Серёга оборудовал электроникой санузлы в их особняке – унитазы с тепловыми датчиками, биде с программным управлением и так далее. В общем, денег ему за работу дали много, но заказчица потом жаловалась – муж предпочитает всё свободное время проводить в сортире! Что же ещё родил этот монстр?
– Креветки кончились, – сказала пожилая девушка в грязноватом фартуке. – Лангустов будете?
– Это кто? – наивно спросил я.
– Ну, раки такие…
– А почём? – заинтересовался Серёга.
Ответ заставил его задуматься. Впрочем, ненадолго:
– Пошли! – сказал он властно. – Пошли отсюда на хрен!
– Это куда же? – ухмыльнулся я. – В светлый терем с балконом на море?
– Не трожь Высоцкого – это святое! Дай ей денег, а то у меня только крупные остались…
– Ты когда-нибудь повзрослеешь, Серёга?
– Не-а! – ухмыльнулся старый приятель. – Одевайся!
– Слушай, а с чего ты взял, что я вот прям щас всё брошу, куда-то пойду и что-то стану делать под твою дудку?
– Угу! – гнусно ухмыльнулся Серёга и заявил: – Бросишь, пойдёшь и делать станешь!
– С чего бы? – слегка оторопел я.
– Я ж те по-человечьи объясняю: придумал фиговину! И сделал! И тебя ею проверил. Во, смотри – работает!
То, что он мне продемонстрировал, больше всего напоминало советский широкоплёночный фотоаппарат «Киев». Возможно, он и послужил основой конструкции.
– Это же сканер душ человеческих, как ты не понимаешь?! – очень эмоционально заявил Серёга.
– Чего тут понимать-то, – пожал я плечами. – Ну, амфибрахий, то-сё… А наушники эти зачем?!
– Сам ты наушник! Это ж
Я навёл. И нажал.
«…опять придёт пьяный. Может, уснёт, как вчера? А Верка дура… Сколько раз я ей говорила – не женится он на тебе! Дотянула до четвёртого месяца… Курей и картошку я в пакет положу, а пиво? Надо ж налить во что-то…»
– Блин, – сказал я, выдёргивая наушники. – Что за фигня?!
– Проникся? – глумливо ухмыльнулся Серёга. – Тогда пошли!
По дороге я некоторое время размышлял о полезных и бесполезных изобретениях.
– А если навести на иностранца?
– Да то же и будет! – заверил изобретатель. – Это ж не слова, а поток сознания, так сказать. Ну, с иностранцами не так гладко получается – они всё-таки думают малость иначе.
– Ценная штука. Ежели её внедрить, то куча учителей иностранного языка останутся без работы. А уж как обрадуются следственные органы!
– На самом деле всё ещё хуже, чем ты думаешь, – сказал, погрустнев, Серёга. – Так что никуда я данную штуку внедрять не буду. Это – для моего личного пользования. Принцип я с одного приборчика слизал. Вот тот берёт по-настоящему и даже интерпретирует. А этот так – по верхам только, не высказанные вслух слова цепляет и не больше.
Что-то было у Шефнера про пещеру должника. Связи никакой, но именно такая ассоциация у меня возникла, когда я оказался в Серёгином логове. Это было первое впечатление. А второе – вот так и должен жить нормальный человек!
Это была угловая однокомнатная квартира на верхнем этаже панельной хрущёвки. Окно выходило в жизнерадостную стену новодельной многоэтажки из серии уплотнительной застройки. При всём при том, тут было тихо, следы протечек на потолке отсутствовали. Обои, правда, кое-где от стен отстали и свисали вниз, свернувшись рулончиками, но это только сверху. А внизу было вполне уютно – шкафы, стеллажи, кипы книг, компьютерное «железо» и провода, провода, провода… Где-то среди всего этого угадывался топчан, от него вели проходы в санузел и на кухню – к плите и раковине. Дичь, конечно, но я подумал, что и сам бы так жил, если бы…
– Проходи, располагайся! – гостеприимно сказал хозяин. И добавил без всякого пафоса: – Где сможешь.
– И что ж ты так живёшь? – вежливо спросил я. – Ты ж всю жизнь был талантливым и вундеркиндом. Не мог хоромами обзавестись на старости лет?
– Мог, – вполне серьёзно ответил хозяин, роясь под тумбочкой в поисках лишних тапочек. – И обзавёлся. Два раза. Потом бросил – пустое дело.
– Это почему же?
– А потому! Какой смысл в хоромах для меня лично? Всё равно всё отнимут, а я отдам. Просто не смогу не отдать. Вот такой я человек!