По вашему желанию
Шрифт:
— Что ты на это скажешь? Гус?
Рубблин пожал плечами.
— Ничего особенного.
— Вы смеетесь?
Но арка на поле прекратила испускать свечение, и матч возобновился. Сначала все шло как обычно, но потом Огры взяли инициативу в свои руки, они сломали оборону Потрошителей и откинули в сторону последних защитников.
Прекрасная комбинация: Гораций в центре схватки. Беспорядочная борьба. Боковая атака. Силовой маневр. Большинство зомби тщетно пытались преградить ему путь. И тут же знамя Огров появилось у основания башни. Бешеный карлик находился в нужном месте.
— Давай! —
Наши войска вынесли на вершину штандарт. Все трибуны встали. Все болельщики поддерживали Челси.
И в этот момент за зубчатой стеной появился Глоин Мак-Коугх. У него в руках было знамя. Клянусь святой кровью Трех Матерей! Мы выиграли! Волна бешеного энтузиазма прокатилась по всем трибунам.
— Да-вай! Да-вай!
Да-вай! Ставь этот чертов штандарт. Я тоже встал. Сердце выскакивало у меня из груди. Счастье, просто счастье. Счастье, потому что манипуляции, жульничество за спиной, помехи нашим действиям, различные неприятные совпадения — вся эта грандиозная машина не сработала, не смогла ничего изменить. Мы живем. Мы свободны для радости, если нам этого захочется. Свободны для всего. И Огры выиграли. Никакой фатальности. Никакого злого рока.
Рядом со мной, почти совсем скрючившись, стонал Мордайкен.
Я почти не испытывал к нему ненависти.
Мы выиграли. Восторг переполнял наши души. Болельщики стояли с поднятыми руками. Они орали, срывая голосовые связки. Матч, как и все прочие, а? Нет, нет и нет, это больше чем матч. Казалось, что сами наши души играли на этом поле. Огры Челси против фатальности. И мы посадили ее в лужу.
Но в этот момент произошло нечто экстраординарное.
Глоин Мак-Коугх замер на месте. Подняв свое знамя в воздух, карлик, не отрываясь, смотрел в мою сторону, и я знал, что ему совсем не нравится то, что он видит. Меня, ликующего на скамейке рядом с бароном Мордайкеном. Пруди, должно быть, подумал безутешный влюбленный. Пруди, Пруди, Пруди.
Я вполне мог это понять и только надеялся, что он правильно поймет мои намерения. Эй, хотелось мне крикнуть, подожди, этот тип вовсе мне не друг, а наоборот, я с тобой, мы, как прежде, в одной лодке, Глоин, друг мой, брат мой! Я быстренько покинул скамейку Мордайкена и вернулся на свою.
Но чуть-чуть опоздал. Глоин поднял знамя над головой и в смертельной тишине сбросил его со стены.
Все застыли в полном изумлении.
Последний акт, подумал я, глядя, как по стене забирается зомби, держащая в зубах собственный штандарт. Все игроки стояли, повернувшись в мою сторону. Своим видом они показывали, что чего-то ждут. Чего-то такого, что я никак не мог им дать. Одним прыжком живой мертвец из команды Потрошителей добрался до вершины башни. Глоин даже не пошевелился, чтобы помешать ему установить знамя Спиталфилдса.
И зомби водрузил свой ужасный штандарт.
Он его поставил не торопясь, хорошо и надежно, как можно надежней, словно забил гвоздь.
Один из арбитров поднял руку, показывая, что очко зачтено. Но жест эльфа не вызвал никакой реакции: ни восторга, ни гнева. Трибуны так и стояли, застыв в изумлении.
Я
Невероятная действительность начала доходить до сознания.
Все это казалось невообразимым, подобное событие просто невозможно. Не какое-то совпадение, не следствие чрезвычайных обстоятельств — такого не было и в мыслях.
Никто в целом Ньюдоне не мог себе представить, что настолько нереальный случай может произойти в один прекрасный день. Ни одна живая душа во всем городе. Ни я, ни барон, ни игроки, ни моя мама, ни мои друзья, ни Дьявол, ни Три Матери… никто.
Я медленно занял место на своей скамейке и поднял глаза на трибуну.
Толпа задвигалась, ее охватила легкая паника. Люди расступались, чтобы пропустить какую-то пару. Я прищурил глаза. Что это значит? От болельщиков исходил холодок ужаса. Зрители отступали, наталкивались друг на друга. А пара продолжала спускаться.
Здоровый тип, весь в красном, в красной шапке и с рогами на голове, и женщина в черном и плаще с капюшоном… не женщина, понял я, когда она спустилась пониже и сердце у меня бешено заколотилось, скелет. Скелет! Смерть собственной персоной.
Установилась абсолютная тишина.
Они спускались к нам. Я видел их уверенную походку, радость от вызванного ужаса, они не спешили, так как могли себе это позволить. Дьявол и Смерть: единственные хозяева этого города. Ну, полный бордель, подумал я. Вот и докатились.
Парочка вступила на поле.
Спокойными шагами подошла к арке.
Затем они остановились и сделали нам, мне и Мордайкену, знак, чтобы мы подошли к ним поближе. Но почему именно мы?
Моя мать смотрела на меня большими умоляющими глазами.
Я взял ее под руку и направился в сторону поля. А с другой стороны поднялся и барон. Мы приближались к арке. Не было ни одного болельщика, ни одной души в городе, которая бы отвела от нас взгляд. Я это знал. Я это чувствовал.
Мы подошли вплотную к двум монстрам.
Дьявол был действительно громадным. Он поднял свою накидку. Тело, высеченное из мрамора, шкура вместо кожи, огненный взгляд, а на спине два перепончатых крыла.
Смерть была немного пониже, но зато обладала более угрожающим обликом. Ее движения казались очень медленными. В ее распоряжении было все время мира.
Прекрасные женские одежды и тело скелета.
Начали приближаться и игроки обоих команд. Они образовали вокруг нас круг на почтительном расстоянии. Там были и Гус Рубблин, и Густус Оаклей, и все остальные.
Где-то на трибунах, я в этом был уверен, маленький парнишка с головой поросенка тоже застыл, глядя на происходящее. Сердце города замерло. А Смерть и Дьявол смотрели на нас.
— Итак? — сказал наконец Дьявол. — Что будем делать в данном случае?
Мы с Мордайкеном обменялись непонимающими взглядами.
Первый период: три — один в пользу Потрошителей.
Второй период: один — три в нашу пользу.
Третий период: два — два.
Образцовая ничья.
Единственная проблема в том, что такой вариант был неприемлемым.