По велению сердца
Шрифт:
– Где ты была вчера вечером? — спросил он невинным тоном.
– В самолете. А что такое? — Сердце Хоуп бешено забилось, и она с отсутствующим выражением стала накладывать ему в тарелку спагетти из большой миски.
– Ты уверена? — спросил Финн, глядя на нее в упор.
– Конечно! Не глупи. Где еще я могла быть? Я только сегодня прилетела. — Она стала наматывать на вилку спагетти, а он вдруг кинул на стол ее паспорт и несколько сброшюрованных фирменных листков для заметок из отеля.
– А это что такое? Ты ночевала в Дублине в отеле! Мне нужно было кое что найти у тебя в сумке, и вот на что я наткнулся! Я позвонил, сказали, ты действительно
У Хоуп не оставалось иного выхода, как сказать правду. Она никогда прежде не лгала, сегодня был первый случай. Подумать только, она впервые соврала — и про прилет, и про все остальное. И вот сразу приходится расплачиваться за свою ложь.
– Да, действительно, я прилетела вчера. Мне надо было задержаться в Дублине. Я встречалась с адвокатом из моей нью-йоркской фирмы. Мне порекомендовали проконсультироваться здесь — насчет местных налогов, вида на жительство, насчет этого дома. Я встретилась с юристом, переночевала в отеле, а утром приехала на машине сюда. Точка. — Вид у нее был виноватый, а про ужин с Робертом она решила не говорить, дабы не вызвать у Финна приступ ревности — он ни за что не поверит, что все было невинно.
– А кто такой Роберт?
– Тот самый юрист.
– И он дал тебе свой домашний и мобильный номер? Ты с ним переспала в отеле? Да ты просто шлюха! А с кем ты спала в Нью-Йорке? Со своим агентом? Или подцепила кого то в каком нибудь баре? А может, с дальнобойщиком с Десятой авеню — прямо после фотографирования? — Финн знал, она часто ездит в глухие районы и снимает простых людей, и теперь все обернул против нее. — А его член тоже засняла? Крупным планом? — бросил он ей в лицо, и Хоуп расплакалась. Никогда еще он не был так разъярен. Для него больше не существовало границ. А ведь Роберт ее предупреждал, а она не поверила. — И что этот Роберт? Хорош в постели? Но уж не лучше меня, да? — Хоуп молчала. Ее будто поразил столбняк. И еще было невыносимо стыдно. Финн говорил с ней, как с уличной девкой, а ведь она ничего дурного не сделала. Она встретилась с адвокатом, с ним же поужинала, и все. А Финн обвинял ее в распутстве, глаза его горели злобой, а с языка слетал яд.
– Финн, ничего же не случилось! Я встретилась с юристом, только и всего.
– Почему мне не сказала?
– Потому что у меня есть и свои собственные дела. — Хоуп понимала, что Финн не хочет отпускать ее одну даже на сугубо деловую встречу. Финн ничего не позволял ей делать самой, полный контроль во всем. Он даже к врачу ее сопровождал — как было в случае с той лондонской докторшей по бесплодию. Он не оставлял ей ни капли свободы.
– Что значит «твои дела»? — спросил он, и по его взгляду было видно, что он все таки нетрезв. Или не в себе. А может, и то и другое вместе. Во всяком случае, у него был совершенно безумный вид, Финн метнул на нее злобный взгляд, отбросил стул и стал мерить кухню шагами. Хоуп молча следила за ним, боясь лишним движением или словом навлечь еще больший гнев. Мысленно она молилась, чтобы он наконец унялся.
– Ты сам знаешь, я
– Да что я о тебе знаю, Хоуп? Или ты — обо мне? — Это было его самое честное признание, но тон, каким оно было сделано, не утешал. — Я знаю только, что ты дрянь, готовая спать с каждым встречным кобелем, пока меня нет рядом. — Если, вылетая из Нью-Йорка, Хоуп надеялась найти прежнего Финна, то сейчас перед ней был совершенно незнакомый человек, еще омерзительнее того, которого она опасалась. Неужели это и есть истинный Финн О’Нил?
– Может, ты успокоишься и мы наконец поужинаем? Ничего ведь не случилось. В отеле я была одна. — Она сидела с прямой спиной, миниатюрная и исполненная собственного достоинства, но не успела она сообразить, что происходит, как он подскочил, сгреб ее и с размаху прижал к стене. Хоуп практически пролетела по воздуху, потом съехала по стене вниз, а Финн, не ослабляя хватки, склонился к ее лицу.
– Заруби себе на носу, Хоуп: если вздумаешь с кем нибудь трахаться — убью! Поняла? Тебе ясно?! Я этого не потерплю, так и знай! — Она кивнула, не в силах вымолвить ни слова, ее душили слезы. От удара у нее стоял звон в ушах — ей казалось, что это звенят осколки ее сердца. — Отвечай! Все поняла?
– Да, — прошептала Хоуп. Она не сомневалась, что он пьян. В трезвом виде он бы себе такого не позволил. Если так — с этим надо что то делать. Им обоим или ему самому. Он испытывает сильный стресс из за грозящего ему иска и своей творческой несостоятельности. Навалившиеся проблемы лишают его разума — и ее вместе с ним.
Финн рывком усадил ее назад и то и дело бросал на нее гневные взгляды, пока она ковыряла в тарелке. Таким она его еще никогда не видела, и, пока она делала вид, что ест, ей неожиданно пришло в голову, что ведь она с ним в доме одна. По вечерам Уинфрид с Кэтрин уходили домой, и каждую ночь до утра Хоуп оставалась с Финном наедине. Раньше она об этом никогда не задумывалась, но сегодня ей впервые стало по настоящему страшно.
Ужин прошел в ледяном молчании. Финн больше не издал ни звука. Листок с телефонами Роберта Бартлетта он изорвал в клочки, которые запихнул себе в карман. А блок бумаги и паспорт оставил на столе. Потом так же молча вышел из кухни, оставив ее убираться. Хоуп долго сидела за столом, вздрагивая от рыданий и хлюпая носом. Финн выразился точно: теперь она одна на всем белом свете. Не к кому бежать, не от кого ждать любви. Без Пола она почувствовала себя круглой сиротой из детской сказки, а прекрасный принц на глазах превращался в дикого зверя.
Целый час Хоуп пыталась прийти в себя и не выходила из кухни, наводя порядок. Она почти все время плакала, и ей было боязно подниматься наверх, но ничего не поделаешь, идти придется. В конце концов она пришла к выводу, что ее ночевка в Дублине действительно выглядела подозрительно, не говоря уже о бумажке с телефонами Роберта. Она же ничего ему раньше не говорила о своем юристе, что ж удивляться, что он так рассвирепел. Нечего было скрывать дату вылета, но тогда как она бы смогла встретиться с Робертом, а она была рада, что это удалось. Полезно и неплохо было знать, что тебе есть к кому обратиться за помощью, если возникнет такая необходимость. Роберт хотя бы находится поблизости. Но можно понять и Финна, когда он разозлился, что она целые сутки проторчала невесть где и ни словом не обмолвилась. И хотя ничего предосудительного Хоуп не совершала, все же ее мучила совесть, и она отчасти понимала Финна.