По ветру
Шрифт:
– Иногда я думаю, что старшая у нас – ты! – Элеонора чмокнула сестру в макушку, достала из шкафчика самую огромную чашку – это явно была супница, но когда ее заботили такие мелочи? – и двинулась к кофеварке.
Белка переворачивала на сковороде банановые панкейки, и Эля порадовалась, что сестра временно обитает здесь, иначе готовить пришлось бы ей. Не то чтобы она не умела или не любила это дело – по правде, ей просто было лень торчать у плиты. Иногда на Элю находило кулинарное вдохновение и она радовала себя каким-нибудь интересным блюдом, но сейчас она хотела доделать презентацию для ненавистного проекта, дописать главу своего рассказа, съездить в спортзал – в общем, что угодно, но только не готовить.
–
– Я туплю, – то ли огрызнулся, то ли снова пропустил входную реплику мимо ушей. – Варя отправила костюм курьером.
– Твоим? – зачем-то уточнила Эля, словно это важно.
– Моим, – мрачно подтвердил Тёмыч. – Стоило создавать эту проклятую доставку, чтобы заменять ею реальные встречи.
– Может, и к лучшему, – Эля попыталась его подбодрить. – Забей ты сегодня на это – тебе на свадьбу идти, включайся скорее. Зуб даю, что тебя позвали только потому, что тамада отказался, а веселить народ кому-то надо.
– Тогда это будет крайне печальная свадьба.
Тёмыч не подхватил шутку. Не съязвил в ответ. Не хохотнул, довольно протянув: «А то!» Дело было даже не дрянь – дело было совсем труба.
– А вот и костюм… – По дому разлетелась какая-то отвратительная мелодия – родители не так давно сменили звонок, и Эля впервые слышала эти трели. – Хорошо работают, черти, быстро.
Пока Тёмыч выходил к калитке навстречу курьеру, Белка с Элей успели обсудить ситуацию. Преимущественно – матом. Даже Белка. Они не знали, что делать, ведь нельзя помочь человеку насильно, открыть глаза, объяснить, показать, если он не хочет всего этого. А Тёмыч не хотел. Эля отхлебнула кофе и кожей почувствовала неладное. По внезапной тишине, по напряжению в воздухе, по судорожному вдоху Тёмыча, за которым почему-то не последовало выдоха. Она ринулась в прихожую, отмечая, что Белка рванула следом – тоже ведомая странным горьковатым предчувствием.
Тёмыч стоял посреди комнаты, у ног его текстильной лужицей распластался костюм, наполовину вылезший из кофра. Но смотрел брат не на часть своего гардероба, а на что-то маленькое, поместившееся между указательным и большим пальцами. Что-то блестящее и круглое, как…
– Кольцо? – Белка оказалась глазастей. – Оно откуда тут?
Эля расхохоталась – резко, беспричинно, отрывисто. Вот тут быстрее отреагировала она, сложила все части этого сдвинутого пазла: состояние Тёмыча, его полное онемение, кольцо в руках, которое появилось тогда же, когда и костюм от Вари.
– Только не говори, – хватая ртом воздух, произнесла она, – что ты сделал ей предложение?
Тёмыч не ответил. Он все так же пялился на это чертово кольцо, словно ждал, что оно заговорит, объяснит наконец, что за хрень происходит.
– Да ладно?! Вот же сука! – в сердцах почти прокричала Эля.
Варя отказала Темычу.
Она вернула кольцо.
Без объяснений, без предупреждений, без оправданий.
Она вернула кольцо курьером службы доставки, хозяином которой был сам Тёмыч.
И это самое отвратительное «нет», которое Эля только могла представить.
Медленно вниз, голос негромко,Тающий пульс из-под обломков.Знаешь, мечта рвется, где тонко…Тактёмыч
Дожать, верни рок и вселенский баг
Каждый отдельно взятый мир состоит из привычных вещей: чистить зубы нужно три минуты, любая самая нелепая идея может оказаться хорошим решением, полочка для обуви удобнее справа от двери. Ты всегда четко понимаешь, кто ты в мире в целом и в отражении по утрам точечно. Ладно, может, не так уж и четко, но ощущаешь себя довольно понятным существом – с потребностями, ролями, мнением и еще бог знает с чем.
Когда Тёмыч узнал, что Варя живет с другим, его мир перестал существовать как явление. Остался невнятный чертеж, на котором привычные вещи больше не просто не имели смысла, а вовсе не существовали. Огромный вселенский баг в одной отдельно взятой жизни. И Тёмыч пытался его пофиксить – по привычке или из упрямства, кто ж разберет. Была у Тёмыча такая черта характера – неоднозначная, но срабатывающая всегда: если ему что-то нужно, если он чего-то очень хочет, он обязательно «дожмет» человека, не отступит. Варю он тоже своего рода «дожал», потому что влюбился без памяти. Любовь не выбирают, не подстраивают расписание под нужную дату, и Тёмыч тогда – при первом знакомстве с Варей – не искал чувств и отношений. В его сердце еще были живы чувства к бывшей девушке – Кате.
Они с Катей встретились на квартире друга – что-то безудержно вместе праздновали. История на один вечер внезапно переросла в серьезный роман и не менее серьезные последствия. Катя – страстная, сильная, бесконечно женственная и нежная – ушла от Тёмыча так же внезапно, как появилась в его жизни. Он пытался все исправить: спонтанными сюрпризами, отчаянной заботой и разговорами. Исправить не удавалось, а вот погрязнуть в безответных чувствах – это с лихвой. Тёмычу все казалось, что не может быть другого исхода, кроме как их с Катей счастливое воссоединение, ведь он любил ее и в мире не существовало больше девушек, которые могли настолько запасть ему в душу. Тёмыч не просто песни и поступки посвящал Кате, он, казалось, посвятил ей все свое существование. Нет, не превратился в крипового преследователя или сумасшедшего бывшего. Но все друзья и близкие знали: где-то на фоне всегда есть чувства к Кате. Уже и забылось и стерлось из памяти, ан нет – вот всплывают в сети фотографии внезапных букетов и ростовых кукол, чтобы Катя улыбнулась. Так живут чувствами великие художники или музыканты, а Тёмыч… Он слыл человеком-оркестром, который и в музыке понимал, и словесно одарен оказался, и в бизнесе всегда умел разглядеть достойный стартап. Тёмыч – сказали бы про него друзья – человек широких взглядов, широкой души и не менее широкого эмоционального диапазона, в котором он бесконечно мотался из стороны в сторону.
Так вот, когда Тёмыч встретил Варю, Катя все еще была незримым спутником его будней. Всплывала в беседах с общими друзьями, случайно зазвучавшей песней в такси, бессердечными напоминаниями от соцсетей, мол, ровно три года назад в этот день… Ровно три года назад в этот день Тёмыч переживал огромное теплое счастье, строил планы и не подозревал, что им не суждено будет осуществиться. Через несколько месяцев Катя ушла от него, а все эти три года он тешил себя надеждой – призрачной, глупой, но такой привычной: он дожмет, вернет и будет снова счастлив.