По воле богов
Шрифт:
— Давай руку.
Неясно, зачем Френсису понадобилось вести ее за руку, может быть, он боялся, что она впадет в истерику или снова испугается чего-нибудь и устроит еще одно обрушение свода… Луизу это не особенно интересовало. Но прикосновение его было несказанно приятным, и она чувствовала себя почти счастливой. Будь обстановка чуть-чуть пооптимистичнее — она, пожалуй, не шла бы, а летела…
Но обстановка была такова, какова она была, а потому Луиза дышала глубоко и часто и боролась с паническим страхом, что скоро закончится
— Кислорода действительно мало, — Френсис будто прочитал ее мысли, — но на наши души хватит. Не бойся.
— Стой! — Луизу осенило. — Я же взяла маски!
— Какие маски?
— При спуске в подземелья и помещения, которые долго были закрыты, положено надевать маску с фильтром. От пыли и некоторых микроорганизмов. Знаешь, даже обычной плесенью дышать вредно…
Френсис снял рюкзак, и Луиза, изо всех сил стараясь не суетиться, откопала — естественно, на самом дне — пару масок. Хорошо, что подстраховалась…
В маске дышать было еще сложнее, но, по крайней мере, не мучил удушливый затхлый запах.
Шли долго, Луизе показалось, что они отмерили уже больше полутора миль. Думать о том, как они будут возвращаться на исходную точку, если ничего не найдут, кроме другого завала, не хотелось. Им попадались еще участки с обрушенными потолочными плитами, и Френсис преодолевал их с величайшей осторожностью, а она старательно ступала по его следам.
Стены кое-где были гладкими, кое-где возобновлялись барельефы, и Луиза поначалу с жадностью ученого, которую не смог заглушить даже шок от происшествия, рассматривала их, пытаясь узнать фантастических существ, полулюдей, богов, изображенных там, — и не узнавая. Но чем дальше они шли, тем острее становилось кислородное голодание, ноги наливались свинцом, ломило спину, и мысли в голове сначала путались, а потом их стало меньше, и сознание почти полностью потонуло в сером мареве. И барельефы Луизу уже не очень волновали. Она совершенно потеряла чувство направления и не могла бы сказать, продолжает ли коридор изгибаться или уже выпрямился, и скоро ли они выйдут на поверхность где-нибудь на Цейлоне…
— Радует одно, — более хрипло, чем обычно, проговорил Френсис. — Коридор не ветвится, и заблудиться мы не можем. А кроме того, похоже, вглубь мы не спускаемся, а если и спускаемся, то совсем незначительно.
— Ага, — флегматично согласилась Луиза. Не в силах еще раз поднять свою свинцовую ногу, она остановилась и потянулась к поясу. — А воды у нас всего одна фляжка…
— Прости, но пока мы не… определимся с дальнейшими действиями, пить не стоит, — как-то виновато сказал Френсис.
— Почему? — Его возражение пробилось даже сквозь ватное одеяло усталости и апатии, которое плотно окутало ее рассудок.
— Мы не знаем, сколько нам предстоит тут провести. Но выжить без еды легче, если не пьешь.
— Впервые слышу! — Однако пить Луиза не стала.
— Серьезно. Иначе организм не переходит на внутренние источники энергии,
— Вот это да. Всегда считала, что без воды человек может жить не больше трех дней…
— Распространенное мнение, но, к счастью, неправильное.
«К нашему счастью», — хотела добавить Луиза, но постеснялась нагнетать обстановку.
И все-таки хорошо, что с Кристианом как-то примирилась…
— Может, тогда просто передохнем? — робко предложила она. — А то я уже устала…
— Конечно.
Луиза счастливо опустилась на каменный пол. Кто бы мог подумать, что сидеть в подземелье заброшенного тысячу лет назад города с заваленным выходом — такое блаженство?
Френсис протянул ей рюкзак.
— Не сиди на холодном, — сказал он с какой-то необычной интонацией, и Луиза вдруг каким-то шестым чувством поняла, что впервые видит его смущение.
Точнее не видит. Не важно… Как мало нужно, чтобы смутить сильного, волевого, независимого, умного мужчину с железной выдержкой! Всего лишь подчеркнуть хрупкость своего женского здоровья…
Она хихикнула. Состояние было как при легком алкогольном опьянении или при сильной усталости. Наверное, Джил называет его «сносит башню».
— Что такое?
— Ничего. Просто мне уже нравится наша прогулка… — сладко улыбнулась Луиза.
— Понятно. Переизбыток углекислого газа в крови… Но я рад, что ты довольна! — усмехнулся Френсис.
— Можно, я чуть-чуть посплю? — сонно спросила Луиза и прислонилась к его плечу.
Ее не заботили уже ни правила хорошего тона, ни суть тех сложных отношений, которые сплетались между ними, только тяжесть в пустой голове и непреодолимая сила, которая тянула веки вниз. Хоть бы пять минут…
— Эй-эй-эй! — Нешуточный испуг в голосе Френсиса немного встряхнул ее. — Не вздумай засыпать! И здесь не так уж мало кислорода, что с тобой?
— Устала…
— Давай лучше разговаривать. Или пойдем дальше?
При мысли о том, что нужно будет поднимать свое тело на ноги и снова куда-то его нести, Луизу затошнило.
— Р-разговаривать.
— Какая у тебя самая любимая книга?
— Что?
— Ну книга. Из того, что ты читала, что тебе больше всего понравилось? — Френсис принялся растирать ей ладони, чтобы усилить кровообращение. Как ни странно, в голове от этого понемногу прояснялось.
— «Малыш и Карлсон», — призналась Луиза.
Френсис засмеялся — тихо, нежно.
— Подумать только, что читают в наше время выдающиеся ученые!
— Я, кроме тебя, никому не говорила.
— Ясно.
— Мне всегда делается очень уютно, когда я ее читаю. Как в детстве, когда болела, укутывалась в теплый плед… А твоя?
— «В недрах Африки» Сенкевича. Читала?
— Не-а…
— Это тоже из детства. Я ее прочитал в семь лет. И уже тогда решил, что в моей жизни будет много приключений и путешествий…