По воле северных богов
Шрифт:
Он был того же роста, что и сэр Гай, но шире в плечах и мощнее. В своих вороненых доспехах он казался и вовсе огромным. Дочерна загорелое обветренное лицо было угловатым и никак не соответствовало канонам красоты — нос с заметной горбинкой, слишком тяжелый подбородок, черные брови, почти сросшиеся на переносице… Но веселые серые глаза, опушенные поразительно густыми и длинными ресницами, были подкупающе хороши, как и иронично изогнутый смешливый рот, который открывал в улыбке ровные снежно белые зубы. Темные, мягко вьющиеся волосы
— Ну и как?
— Нравится, — усмехнулась Тир, поняв, что именно ее разглядывание дало повод для этого вопроса.
Губы Хьюго задрожали от сдерживаемого смеха. Парень ему тоже был симпатичен. Несмотря на молодость, в его глазах крестоносец видел силу и мудрость много чего повидавшего в жизни человека. К тому же мальчик был красив…
«Что это я, — одернул сам себя Хью. — Уж не заразился ли содомскими наклонностями? После этого клятого „святого“ похода!» — рыцарь передернулся и вновь взглянул на молодого викинга.
— Рассказывай.
— Может быть потом? Мы, собственно, хотели делом заняться, а не коротать ночь у костерка за болтовней.
— И что же это за затея, дружок? Бирюльки? Или думали белок пострелять?
— Можно и это, — миролюбиво согласился юноша.
Глаза его внезапно сузились, одно быстрое движение руки, что-то со свистом рассекло воздух, и любопытный рыжий зверек, забравшийся на злополучную ветвь дуба, насквозь проткнутый тонким лезвием наручного стилета Тир, упал к ногам сэра Саймона Торна. Рыцарь от неожиданности вздрогнул и потянул из ножен меч.
— Спокойнее, Сай. Подай-ка лучше трофей.
Хьюго осмотрел мертвого зверька, выдернул узкий клинок, вытер его и, подавая рукоятью вперед, уже серьезно взглянул в серебряные глаза юноши.
— С тобой опасно шутить, парень.
— Простите мне это хвастовство, сэр Хьюго, — усмехнувшись, промолвил викинг, убирая стилет на место — в ножны на левой руке. — Но действительно пора переходить к делу. Осада вашего замка продолжается уже три месяца, к ней не были готовы, и теперь в Гилфорде плохо с едой. В лагере Мейна чуть больше сотни людей. Сколько с вами?
— Пять рыцарей, включая меня и столько же слуг, не менее опытных в науке войны. Правда, у одного из них приступ лихорадки.
— Лошади?
— Все верхом и еще пять под поклажей.
— Отлично. В моем распоряжении сорок отлично обученных воинов. Я считаю, что этого будет вполне достаточно для того, чтобы разогнать осадивших замок. Вы беретесь за это, сэр Хьюго?
Черные брови крестоносца полезли на лоб — только сейчас он понял, что все это время называл пареньком и мальчиком предводителя буйной дружины неистовых викингов. Хьюго покачал головой.
— Почему ты делаешь это? И… как, черт побери, мне все-таки величать тебя?
— Меня зовут Тир, по прозвищу Серебряная Рысь, а делаю я это, во-первых, ради Куини, а во-вторых, не знаю почему. Просто так.
— Если
Викинг звонко рассмеялся.
— Упаси бог, сэр Хьюго, — рыцарь заметил отсвет того же смеха и в глазах Гая Клермона, но молодой человек быстро отвел глаза, а викинг заговорил вновь. — Тем более что после того, как она прожила в моем доме почти полгода, было бы, по крайней мере, смешно привозить ее домой для того, чтобы, как вы говорите, начать претендовать на нее.
— Натешился и отбросил? — мгновенно свирепея и делаясь от этого по-настоящему страшным, взревел крестоносец.
Но викинг не испугался. Его широко расставленные светло-серые глаза по-прежнему открыто смотрели в лицо рыцарю.
— Ну-ну, сэр Хьюго. К чему эти домыслы? Вот освободим ваш дом, тогда все и узнаете у самой малышки.
Гилфорд хмуро смотрел на юношу, пытаясь разобраться в своих чувствах. Вспышка ярости, затуманившая было его разум, уже отступала, и, поразмыслив, Хью пришел к выводу, что человек, чинивший насилие над его маленькой сестричкой, вряд ли стал бы вести себя подобным образом сейчас.
— Как мы будем действовать? — спросил он и заметил мгновенно мелькнувшее уважение в глазах норманна.
«А ведь он просто испытывает меня!» — качая головой, понял Хью и погрозил юноше пальцем. Тот, порозовев совершенно по-девчоночьи, быстро заговорил:
— Я поведу своих людей. Сэр Энтони и Сигурд пойдут со мной. Ты, сэр Гай, и вы ребята, — Тир обвела глазами бородатые лица северных воинов, — остаетесь с Гилфордом. Они прекрасные наездники, сэр Хьюго. А если вам понадобится разведчик — Гаррику нет равных. Больного слугу, я думаю, лучше оставить охранять лагерь, тогда лошадей хватит на всех. Когда все будет готово, сэр Энтони вернется к вам с сообщением.
— Быть может, это тебе лучше ехать верхом? — тревожно спросил Клермон.
— Мне нужно быть со своими людьми, сэр Гай, и ты это знаешь.
— Тогда позволь мне пойти с тобой, Тир.
— Да ты, никак, беспокоишься обо мне, англичанин? — девушка засмеялась, заставив рыцаря смутиться.
Заметив это, Тир оборвала смех, взяла Клермона за руку и тепло проговорила.
— Не бери в голову, сэр Гай.
— Я чувствую ответственность за тебя в этом деле, — так же негромко ответил рыцарь.
— Глупости. Лучше познакомься поближе с будущим шурином, — последнюю фразу Тир сказала по-норвежски и, шутливо ткнув Гая кулаком в грудь, шагнула с поляны.
За ней в чащу немедленно нырнул Сигурд, придерживая свою заплетенную в косы бороду, чтобы не цеплять ею за кусты. Чуть помедлив, следом двинулся и сэр Энтони — англичанину непросто было решиться добровольно идти к черту в зубы — в лагерь бешеных норманнов.
Хьюго Гилфорд отдал распоряжение седлать коней и готовиться к бою, после чего вновь опустился на свое место у огня.