По воле северных богов
Шрифт:
Слуги накрыли столы. Еда была как обычно невкусной.
«Давно пора выгнать эту чертову повариху, пока она не отравила меня!» — решил Филипп.
Челядь в замке осталась еще с дядиных времен. Чему удивляться, что Филиппа не любили? Вчера вот кто-то из прислуги на конюшне засунул между седлом и спиной лошади, на которой собирался ехать Мейн, горсть колючек. Филипп едва не лишился головы, когда конь понес. Толстый сук, низко нависавший над дорогой, даже коснулся волос на его темени. Просто чудо, что он остался жив. Пришлось наказать всех конюших. Кажется, двое уже
— Чертов замок, чертов старый гриб, его хозяин, чертовы все его приспешники, — тихонько ворчал Мейн, с отвращением заталкивая в рот кусок жесткой, как подметка, свинины.
Или это была говядина?
«Скажи спасибо, что не ворона!» — буквально дословно читалось на лице молодого слуги, который поднес хозяину вино.
Мейн хлебнул и даже передернулся. Кислятина!
«Хоть убей их всех. Ничего не добьешься, так и будут пакостить».
К Филиппу подобострастно подобрался его верный Берт.
— Господин мой, крестоносец вроде оклемался.
— Отлично. Скажи Кроули и его парням. Я сейчас приду. И еще… Передай им, пусть не перегнут палку. Мне нужно, чтобы он пришел в церковь своими ногами и смог держать в руке перо, чтобы подписать брачный контракт.
— Все будет сделано в лучшем виде.
— Ступай.
Когда Филипп спустился в подвал, трое его подручных уже были готовы. На них была только обувь и большие кожаные фартуки, заскорузлые от крови предыдущих жертв. Поначалу Мейна, который во всем любил доведенную до утонченности, граничившей с сумасшествием эстетику, бесили их волосатые задницы, но потом он привык. А и правда, зачем пачкать хорошую одежду? Не напасешься. Филипп занял место в сторонке и кивнул палачам.
— Сэр Хьюго, они уж помучат тебя немножко. Так, для разминки. А потом мы поговорим о нашем деле.
— Нам не о чем говорить. Ни тогда, ни сейчас, — голос Гилфорда, который даже не повернул головы в сторону вошедших, был холоден и сдержан.
— Говорят, попытка не пытка. Сейчас тебе представится случай проверить это на собственной шкуре. Буквально.
— Тебе не видать Куини, как своих ушей, сволочь!
— Смотри, а то можно устроить, чтобы ты полюбовался на свои, голубчик. Чик! И вот они перед тобой. Ничего. Волосы у тебя красивые, отрастишь подлиннее, никто и не заметит, что чего-то не хватает… Но это потом. А сейчас… Начинайте, ребятки.
К несчастью для Хью, у него был сильный выносливый организм. Спасительное забытье никак не приходило к нему… Это продолжалось так долго, что утомился даже Филипп. От криков и запаха жженой плоти у него разболелась голова, а глаза стали слезиться от дыма, который заполнял подземелье, исходя от факелов и жаровен, на которых палачи раскаляли свои орудия.
— На сегодня хватит, — буркнул Мейн. — Спокойной ночи, сэр Хьюго, хороших сновидений. Завтра мы обязательно встретимся вновь. Вы подумаете об этом, не так ли?
Хью ответил длинным ругательством.
— Фи, как грубо!
— Тебе всерьез стоит задуматься о том, чтобы начать пытать не каленым железом, а своими остротами, дружок! Не многие смогут выдержать твое чувство юмора долго.
Филипп в бешенстве топнул
— Кстати, передай привет старому графу Мейнскому и пожелай ему от меня долгих лет жизни, — долетело до него уже в коридоре, и только боязнь показать, что выпад опять достиг своей цели, не позволила негодяю вернуться.
— Крепкий орешек, — проговорил один из палачей, переглядываясь с товарищами.
— Ничего, и не такие раскалывались, — прошипел Филипп, удаляясь в свои покои.
Наутро он предпринял новый штурм.
— Ты знаешь, что твой приятель Гай уже оч-чень давно сидит в яме без еды и воды?
Хью метнул на мучителя тяжелый взгляд.
— Согласись на брак сестры со мной, и я обещаю регулярно кормить ее бывшего женишка.
— Не думаю, что сам Гай согласился бы на подобный обмен, а значит мой ответ — нет.
— Он скоро умрет одной из самых мучительных смертей.
— Все мы под богом ходим. Ты, кстати, тоже. За меня будет кому отомстить.
— И кто бы это мог быть? — издевательски проговорил Филипп.
«Тир» — подумалось Хью, но сказал он другое.
— Рано или поздно из плена вернется Ричард. Элеонора Аквитанская [8] уже предложила за него семьдесят тысяч марок выкупа…
— Ты не в курсе последних сплетен. Говорят, что Джон и Филипп Французский [9] тут же скинулись и посулили Генриху восемьдесят, лишь бы он никуда не отпускал нашего… гм, монарха.
8
Элеонора Аквитанская — королева Англии, супруга короля Генриха II Плантагенета, мать Ричарда Львиное сердце и Джона, в последствии короля Иоанна Безземельного.
9
Филипп Французский (1165–1223), французский король с 1180 года.
— Ничто не сравнится с родственной любовью, — пробормотал Хьюго. — Твой дядюшка, наверно, тоже искренне привязан к тебе. А? Что, я не угадал? — усмешка искривила осунувшееся, почерневшее лицо крестоносца.
— Беритесь за дело, — бросил Филипп палачам и вышел, хлопнув дверью.
— Какой-то он нервный. Вы не замечали, ребята? — поинтересовался Хью у мрачной троицы.
— Шутник, — пробормотал один из них и одобрительно похлопал распятого рыцаря по животу.
Хьюго слышал, как его называли Кроули.
— Редко у кого есть охота шутить в этих стенах. Так работать скучно!
Он отошел и уселся на скамью, а потом неожиданно посоветовал:
— Ты вот что, кричи погромче, что ли? А ты, Гарри, иди постой на стреме.
И отвечая на изумленный взгляд пленника, пояснил:
— Что мы — изверги, что ли?
Однако передышка оказалась не очень долгой. Филипп вернулся. За ним шел слуга, неся поднос, уставленный всевозможными яствами.
— Вот решил поесть в компании с тобой, сэр Хьюго.