По воле ведьмы
Шрифт:
— Ты купил мельницу? В качестве инвестиции?
— Нет, чтобы построить дом, в котором можно жить.
— Кому жить?
Эйден нахмурился.
— Мне, например.
— Но… ты же странник, кочевник.
— Мне нравилось быть кочевником, когда ты была со мной. Представляешь? И вот я подумал…
— Неужто так много треклятого времени прошло?
Губы Эйдена скривились в ухмылке.
— Я начинаю верить, что все это время искал дом.
Морщинки вокруг его глаз стали такими явными, что у Сторм едва не подогнулись колени. Не совсем улыбка, но очень явный на нее намек. Он и
— Значит, этих нескольких дней тебе хватило, чтобы хорошенько пораскинуть мозгами, — заключила она.
— Вот именно. К тому же кое-кто похитил мою дочь.
— Ну, знаешь, что случается с отцом, то случается и с дочерью. Как говорится, яблочко от яблоньки… — съязвила Сторм и тут же прикусила губу, заметив, как полыхнули его глаза. — Покажи мне, каким станет твой новый дом.
— Мне кажется, ты тоже успела о многом подумать, — сказал Эйден, поглаживая пальцем кулон. Потом задел по очереди сережки, раскачивая их. — Красивое платье. И… цвет замечательный, — добавил он, сделав акцент на слове «цвет».
Его голос стал грубее, пришлось откашляться, перед тем как показать ей потрясающий проект Моргана. Передней частью «Уиндмилл-Коттеджа», судя по названию чертежа, и входом в него будет сама башня. Жилые же помещения планировалось достроить позади нее в несколько уровней.
Морган сохранил архитектурную тему башни-мельницы, завершив ряд верхних уровней такой же башней, где, по плану, будет находиться хозяйская спальня, из которой на последний уровень будет вести винтовая лестница. Там устроят гостиную с огороженным парапетом снаружи, и детали ограждения будут в точности повторять вид мельничных крыльев.
— Обалденно, — оценила Сторм. — Прямо из спальни будет вид на море. Очень романтично.
— Из отельного пентхауса тоже было видно море.
— И было романтично.
— Выходит, ты заметила.
От его взгляда у Сторм чуть не задымились ресницы.
— Можно подумать, я ни на что в жизни не обращаю внимания.
В джакузи, когда небо расцвечивали фейерверки, ей показалось, что они занимались не сексом, а любовью. Теперь она задумалась, почувствовал ли тогда Эйден то же самое. Стараясь оставаться практичной, Сторм задавила на корню вспышку надежды. В конце концов, не такая она дура, чтобы бросаться с головой в омут, откуда вылезти можно только с разбитым сердцем.
— Узнаю людей среди рабочих, — проговорила она, чтобы сменить тему. — Я-то думала, они в отпуске.
— Их отправили в оплачиваемый отпуск, а теперь они получают двойной оклад, пока не закончат работу. Так что они счастливы.
Сторм обошла будущий коттедж по периметру, поражаясь, как быстро продвигаются работы.
— Неужели за пару дней можно столько успеть?
— Вообще-то работа идет уже почти неделю. Я звонил Кингу из отеля в Атлантик-Сити, пока ты спала. Потом позвонил Моргану в Бостон и попросил отыскать наш старый проект и начать реконструкцию. Между нами, со спальней мы решили прибегнуть к кое-каким изменениям.
— Что на тебя нашло той ночью, что ты решился на такой смелый шаг? — рискнула поинтересоваться Сторм.
Эйден
— Отчасти на меня повлияла твоя история о драконе и черепахе, которые устраивают семью у моря.
— Но тогда мы еще не нашли Бекки.
— Зато я нашел тебя.
У Сторм подкосились ноги, и только чудом она устояла на месте.
— Я влюбился в эту мельницу, еще когда был ребенком, — сказал Эйден. — Вот почему я приводил тебя сюда, когда мы…
— Драконили дракона? — подсказала Сторм. — Впрочем, тогда я понятия не имела, что дракон существует.
Воспоминания о том, как они вместе проводили здесь время, согрели ее. И, судя по вспышке в глазах Эйдена (ну и по тому, что его дракон откровенно просыпался), его тоже.
Она быстро подняла глаза, надеясь, что ее не поймают с поличным за проверкой состояния Тритона, но Эйден все же заметил.
Очевидно, стараясь вести себя хорошо, он решил не зацикливаться на этом.
— Морган хотел попрактиковаться, когда изучал архитектуру. Я изложил ему свою идею насчет мельницы. Конечный дизайн похож на первоначальный. За исключением гостиной, парапета и веранды с видом на море для Джинни.
— Ей понравится.
— Понравится? — улыбнулся Эйден. — Она сама это предложила. То, что мы с тобой в свое время ходили на мельницу, сделало это место особенным. Поэтому я и вспомнил о проекте, когда думал о нас… а спустя несколько дней понял, что именно здесь хотел бы растить Бекки. Разумеется, автобус никуда не денется. Мужчина не даст своим колесам остыть и прокиснуть.
Сторм смахнула пальцами локон с его лба.
— Ну да, мальчишки и их игрушки…
— Не разлей вода, — закончил Эйден и взял ее за руку.
Сторм освободила руку и сжала ее в кулак.
— Я волнуюсь, потому что все происходит слишком быстро.
— Я всегда буду любить Клодетт за то, что она подарила мне Бекки. Но я никогда не был в нее влюблен.
— И никогда ни в кого не влюбишься, верно? Это твое правило, лозунг твоей независимости.
— У каждого правила есть исключения, — проговорил Эйден. Теперь он стоял так близко, что Сторм едва дышала. — Ты поймала меня, Сторм. Тогда, когда играла в переодевания. Я хочу, чтобы ты была счастлива, как твой внутренний ребенок, но я истосковался, до боли истосковался по Сторм-женщине, неповторимой, изумительной, очаровательной, обольстительной. По женщине, живущей в моих мечтах. По той, чье отсутствие в моей постели, когда я просыпаюсь, разбивает мне сердце. Если я и был потерян раньше, то это не идет ни в какое сравнение с тем, как я потерян сейчас.
Он повел ее к нагромождению скал, между которыми оказалась песчаная дорожка, ведущая к уединенному пляжу. А Сторм-то думала, что здесь только скалы и больше ничего.
— Красиво тут.
— Наверное.
Усевшись на песок, Сторм подняла веточку, чтобы окружить себя кругом света. Она начала создавать вокруг себя широкую спираль в пять завитков — такую же, какую они с сестрами создавали в день свадьбы Хармони.
— Эйден, найди пять гладких галек и положи их на внешний круг через равные интервалы.