По воле ведьмы

Блэр Анетт

Когда танец закончился, Сторм счастливо вздохнула.

— А что обозначает спираль? — спросил Эйден.

— Она представляет путешествие находок и открытий. — Сторм погладила его по щеке. — Я смогу жить в автодоме, пока ты будешь рядом. И поеду за тобой туда, куда захочешь.

— А я могу жить на одном месте, пока рядом будешь ты.

— Серьезно? И ты перестанешь скитаться? Ради меня?

— Ради тебя я готов на все. Но теперь я не штучный товар, со мной на прилавке целый комплект. Тебе, наверное, стоит это обдумать.

— Ну, не знаю, —

протянула Сторм. — Кажется, ты конкретно влип. Боюсь, я уже влюблена в весь комплект сразу. А вот тебе действительно лучше хорошенько пораскинуть мозгами. Я нынче не путешествую налегке. У меня с собой багаж. Одиннадцатилетний такой багаж, которому известны все возможные уловки грязной торговли с вымогательством. Мне нужен кто-то, кто поможет перевоспитать ее и вырастить хорошего человека. Значит, мне нужен отец, для которого семья не пустой звук. Ради Пеппер, Эйден, мне нужен не просто дом. Мне нужны корни.

Эйден кивнул:

— Когда ты уехала отсюда, клянусь, я почувствовал, как пускаю корни в эту землю. И вместо того, чтобы бежать, как того требовали мои инстинкты, я обосновался здесь, чтобы дать корням разрастись. Я остался ждать, когда ты приедешь… домой. Ко мне.

— Эйден Макклауд, неужто ты отрастил корни, когда я дала тебе лучшую в мире отмазку, чтобы этого не делать?

— Так и есть, я привязался к одному месту, но мне все еще хочется, чтобы ты прыгнула в автобус и отправилась со мной в какое-нибудь приятное путешествия. Не навсегда, и не обязательно, чтобы мы были одни. Я хочу, чтобы рядом была наша семья. И не важно, едем мы на колесах, плывем в закат под парусами или остаемся здесь. Может быть, у меня ветер в голове, а может, и пара десятков мельниц, которые его гоняют, но Уиндмилл-Коттедж не станет домом, пока в нем не поселишься ты.

— Я тебе уже говорила, что люблю тебя, несмотря на все недостатки, заморочки и вечно голодного дракона?

— Ерунда, ты любишь моего голодного дракона, — хвастливо возразил Эйден. — Но отложим похоть на потом. У тебя самой есть недостатки, заморочки и даже собственный дракон.

— Но ты все равно меня любишь.

— Валяй, продолжай дерзить. Меня это заводит.

Сторм тряхнула головой.

— Когда черепахи падают на спину, они пользуются головой, чтобы перевернуться. Когда твой мир перевернулся с ног на голову так, как никто из нас даже представить себе не мог, ты воспользовался своими инстинктами, чтобы приноровиться к нему. И у тебя хорошо получилось, черепаха.

В этот момент они услышали, как их позвала Пеппер, и, оставив спираль на милость прибоя, пошли вверх по холму. Пеппер стояла посреди макового поля с Бекки на руках. За ними присматривал Морган. Когда Бекки указала пальцем на Эйдена со Сторм, он отсалютовал им и вернулся к мельнице.

— Рори проводил нас к Моргану, — сказала Пеппер, — а Морган привел сюда. Бекки звала вас обоих, и Вики разрешила мне принести ее к вам.

Эйден звонко чмокнул девочек в щечки и спросил у Пеппер:

— Тебе когда-нибудь хотелось иметь младшую

сестру?

— Никогда об этом не думала. С такой матерью, как у меня, иметь родственников кажется игрой в кости при очень плохих шансах на победу.

— Ну так подумай, — сказал Эйден. — А пока вот тебе первое задание: научиться быть нянькой. Мы будем у того дерева.

Пеппер подмигнула ему:

— Заметано.

— Она слишком умная для одиннадцати лет, — сказала Сторм, когда они, взявшись за руки, шли к дереву, которое росло неподалеку. — Давай научим ее, как снова стать ребенком.

— В ней все еще очень много от ребенка. Я рассказал ее историю про слоновьи какашки, и она смеялась так, что мы все чуть не попадали.

Добравшись до дерева, они обнялись.

— Помнишь, что я говорила о связи между водой и землей для продолжения рода? — спросила Сторм.

— Помню.

Она улыбнулась.

— Раз уж ты жить без меня не можешь, а этот остров теперь получил повышение до дома, как насчет того, чтобы какое-то время не зачехлять дракона?

— Что-что?

Она опять превратилась в игривую кошечку:

— Ну, знаешь, дать драконам всласть порезвиться в голом виде и посмотреть, что из этого получится.

— Эй, Морган! — крикнул Эйден. Его улыбка с каждой секундой становилась все шире и самодовольнее. — Добавь к проекту средний этаж. Одни сплошные спальни!

Морган поднял вверх большой палец.

— Итак, — сказал Эйден, снова повернувшись к Сторм, — Сторм Картрайт, ты выйдешь за меня?

— Только если ты возьмешь меня вместе с градом, громом и молниями, а еще ураганами, штормами…

— Ливнями и всем-всем-всем, — закончил за нее Эйден.

Сторм поцеловала его.

— Я буду счастлива посвятить себя тебе и нашей семье, но никогда не забуду, кто я есть на самом деле.

— Потому что ты редкая упрямица.

— Да уж.

— И другой никогда не будешь. К тому же я люблю тебя именно такой, какая ты есть. Кажется, я с самой первой встречи знал, что если кому и удастся приручить дракона, то это будешь ты.

— А знаешь, никакой ты не рыцарь, — заявила Сторм. — Рыцарь — это я. Я же снова и снова побеждаю дракона.

Эйден обнял ее покрепче.

— Надо же, я влюблен в победительницу драконов.

Сторм прикусила ему ухо и шепнула:

— Думаю, что смогу поработать с телекинезом, чтобы заставить дракона потанцевать.

Она усмехнулась, и Эйден поцеловал ее, вложив в этот поцелуй все те чувства, которые испытывал, когда думал, что потерял ее, и всю ту радость, которая наполняла его сейчас от понимания, что она наконец-то принадлежит ему.

К их ногам со смехом подобралась Бекки. Сторм взяла ее на руки.

— Мама, — сказала она. Их дочь.

Свободной рукой Эйден поймал Пеппер и поднял ее в общие объятия. От неожиданности рыжая завизжала.

— Я, наверное, тяжеловата для такого.

— Ну, знаешь, не каждый день становишься частью новой семьи. Мы празднуем, — отозвался Эйден.