По волнам памяти
Шрифт:
— Повезло тебе, милочка: мало у кого такой высокий болевой порог, сказала подошедшая акушерка. — Пойдём рожать.
В первый момент её охватил ужас, но почти сразу Оля сообразила, что сейчас, совсем скоро, вся боль закончится. Осталось потерпеть совсем чуть-чуть! Да и «высокий болевой порог» означает, что рожать будет легко.
В родильном зале её оптимизм испарился так же быстро, как и возник. Всё было ужасно болезненным и бесконечно долгим! Когда она вскрикнула, чей-то голос потребовал:
—
Оля кивнула — и продолжила страдать молча. Когда, наконец, раздался детский плач, она вздохнула с облегчением. Мальчика ей не дали, только показали и сразу отнесли в сторону. Она вытянула шею, но видно было плохо. Взглянула на настенные часы — всего час прошёл! Но какой же он был долгий! Оля немного подождала и попросила:
— Дайте мне сына!
— Через десять минут, вот как второго родишь, сразу двух и получишь, — улыбнулась акушерка.
Так быстро? — не поверила Оля, но почти сразу роды продолжились. Со вторым ребёнком действительно оказалось быстро и легче, чем с первым. Через несколько минут мальчиков положили ей на живот и та же акушерка её похвалила:
— Молодец, быстро управилась. Легко родила и мальчишки хорошие. Давай, подрасти и приходи за девчонкой.
— Легко? — поразилась она. — Этот ужас — это легко? Да я… я… да больше никогда!
Потом она долго изучала два одинаковых красных личика, пытаясь найти в них черты Саши — и не находила. И своих тоже. Зато оказалось, что не такие уж они одинаковые…
На выписку за ней приехали Лёша с Олесей.
— Здоровы, спят и кушают хорошо, — доложила она.
— Хорошо, если и дальше так будет, — сказала Олеся с явственным сомнением. — Смотри, если будет совсем плохо, звони, мы с дочкой приедем с ними погулять, чтобы дать выспаться.
— Спасибо, — тихо ответила Оля.
— А ты изменилась.
— Да?
— Была дёрганная, нервная вся, похожая на пугливого оленёнка, а сейчас такая уверенная, неторопливая и спокойная, как дорожный каток.
— Ну и сравнения у тебя, — рассмеялась Оля.
Оля понимала, что дети не всегда будут спокойными и скоро начнётся настоящий ад, но знала, что справится. Она сама не могла сказать, откуда к ней пришла такая уверенность в собственных силах. Оля надеялась, что обойдётся и без помощи, но одно то, что она была обещана, уже успокаивало.
Ожидаемый ад, однако, всё не наступал. Мальчики по-прежнему хорошо ели и почти не плакали, Оле удавалось высыпаться — если и не всегда, то часто. Олеся, забежавшая в гости с пачкой памперсов и небольшим тортиком, выслушала Олю, поглядела на малышей и заявила:
— Ну, ничёссе! Мне одна доча успела жару задать, до сих пор с ужасом вспоминаю, а у тебя просто подарочные дети!
— Спасибо! — улыбнулась Оля. — Похоже, и впрямь всё налаживается. С мамой вчера разговаривала: говорит, папа на поправку пошёл. Уже ходит нормально, сам себя обслуживает. Она скоро снова на работу выйдет.
— Ну вообще здорово! — обрадовалась Олеся. — Я очень рада за тебя. А ты сама как? Нормально?
Оля подумала и удивлённо сказала:
— Знаешь, а я, кажется, нет. Вроде бы, раз всё наладилось, должна, но я так устала! Иногда даже злюсь на Сашу: он же знал, что у него теперь семья. Как он мог надраться и сесть за руль? Не понимаю! Он же и не пил никогда, в рот не брал! С чего вдруг? Это… так глупо и неосторожно. И несправедливо, что, человек умер, впервые оступившись. Некоторые, говорят, годами ездят подшофе — и с рук сходит, а тут… вот так.
— Может, как раз потому, что непривычный. Теперь уже не узнать, что случилось. Не мучай себя этим. Просто отпусти.
Проснулись мальчики. Олеся помогла их переодеть, Пока Оля их кормила, убрала со стола и помыла посуду.
После её ухода прошло с четверть часа. Когда раздался звонок, Оля решила, что это Олеся что-то забыла. Оглядела комнату, коридор — вроде бы ничего нет. Распахнула дверь — и обмерла. На пороге стоял Саша с букетом роз.
Глава 9
Это было настолько дико и неправдоподобно, что Олю словно парализовало.
Саша неловко переступил с ноги на ногу, протянул ей букет:
— Оленька, любимая, я всё объясню.
Она взяла цветы автоматическим движением, не спуская глаз с его лица. Красные розы… она покупала на похороны точно такие же. И Саша был почти такой же, как тогда, в морге… Только волосы отросли… Прошло больше полугода, тело должно было сильно разложиться… Или это был летаргический сон? Нет, такого не могло быть….
Оля попятилась. Саша принял это за приглашение и перешагнул через порог. Она не собиралась оставаться в квартире с призраком! Нельзя дать ему закрыть дверь!
Оля не была суеверной, но в этот момент её охватил ужас, лишающий всякого соображения. В ушах шумело — так шуршал песок, стекающий в могилу, пульс гулко грохотал, как комья по крышке гроба! В этих жутких звуках появился звон — нудный, однотонный, он всё нарастал. В глазах потемнело, ноги подламывались… Оля потеряла сознание.
Пришла в себя она на тахте в большой комнате. Как противны прикосновения холодной мокрой ткани! Она открыла глаза — Саша сидел рядом и с испуганным видом протирал ей лицо полотенцем. были противными.