По законам Преисподней
Шрифт:
Выйдя вперед, он трижды стукнул жезлом об пол.
– Я понимаю, – произнес демон, – что нарушаю древний обычай смотрин, и приношу извинения вам, леди Артанис, и вам, госпожа Франсуаза.
У тетушки от ужаса расширились глаза, став похожими на плошки.
Гвардеец обратился к женихам.
– Один из вас, – прогромыхал он, – нарушил древние законы Преисподней.
Родственники сомкнули ряды, – каждые в своем углу. Зато остальные постарались отгородиться от них. Все чувствовали, что праздник смотрин, так любимый пожилыми девами
Тетушка Артанис даже боялась, что гости не смогут съесть все приготовленные яства и все пропадет, что разбивало ей сердце.
Потом ей пришло в голову, что может случиться еще более страшная вещь, – никто из женихов не придется по душе Френки, и она останется старой девой.
– Что случилось? – спросил я, подходя к демону.
Он узнал меня.
Это был полковник Марко Септимиус, из гвардии Заката. Мы часто встречались в загородном клубе дроу, где он порой играет в гольф, и никогда не выигрывает.
Ну что вы хотите?
Гольф – игра аристократов, ей надо долго учиться.
Зато я слышал, что демон любит заглянуть в казино, и частенько срывает банк в покер. Поговаривали, будто он мухлюет отчаянно, но никому еще не удалось этого доказать.
– А это вы, ченселлор? – спросил Марко, приглаживая усы. – Что вы здесь делаете? Надеюсь, не один из женихов? Да и то, ченселлор из древнего эльфийского рода, вы будете искать себе ровню.
Тетушка Артанис обиделась.
Она считала, что хотя Френки и печет куличики из песка, ее племянница очень завидная невеста.
И в конце концов, баронесса была готова сама печь куличики, лишь бы скрыть, что Франсуаз не умеет вести хозяйство, а только все мечиком рубит, как мальчишка, – а что еще она при этом делает, тетушка Артанис даже думать не хотела.
– Что это значит, полковник Септимиус? – грозно спросила баронесса.
– С вашего позволения, – отвечал он.
Сняв черный плащ, демон предстал перед собравшимися в красном камзоле, с богатой вышивкой.
На широких плечах полковника вспыхивали эполеты, в форме разгневанных осьминогов. Ворот был обметан золотой нитью, обшлага сверкали магическими письменами. Серые сапоги с мифриловыми шпорами довершали наряд гвардейца.
В правой руке, он держал короткий меч вакидзаси, – впрочем, верный спутник клинка, катана, не полагался полковнику гвардии Преисподней. Ведь тот не был аристократом, и не имел права носить дайсё, то есть оба оружия.
Зато я был уверен, что где-то, в его богатой одежде, ждет своего часа какусибуки, – запасной клинок.
Марко был тех же лет, как и тетушка Артанис. И когда они взглянули друг на друга, мне сразу послышалось звонкое и жалобное позвенькивание прежней романтической цепи, которая связывала этих людей.
– Я не хотел вас обидеть или нанести оскорбление дому Дюпон, – поклонился баронессе Сентимиус. – Но я действую от имени Совета Тринадцати. Среди женихов, которые претендуют на руку вашей племянницы, затесался государственный
– Меня не интересует ваш закон, – отрезала тетушка Артанис. – Если вы посмеете прервать обычай, или забрать подарки, которые принесли женихи, или нанесете им другое оскорбление, то по древнему закону нашего народа…
Баронесса рыкнула.
– Френки никогда не выйдет замуж. Неужели вы такого хотите для этой прекрасной девушки, которую знали еще младенцем и держали на коленях?
– Жрецы Раскола прислали меня, – сказал полковник Септимиус.
Разговоры смолкли.
Гости смотрели на него с ужасом; даже ворм в тюрбане прекратил есть, и громко подавился оливкой.
– Гаргульи не смеют вмешиваться в дела Преисподней, – высокомерно возразил Фламенберг. – Если только…
– Вот именно, – ответил Септимиус.
Никто не двигался.
Только лорд Лодочник вынул золотой портсигар, и вытряс оттуда тонкую русскую сигарету.
Закурил от свечи, и пыхнул дымом.
Мне кажется, он сделал это только затем, чтобы хоть что-то сделать; а не оставаться каменным истуканом, как все другие вокруг.
– Если это правда, – негромко сказал лорд Николас. – На руке преступника осталась печать каменной горгульи.
Тяжелые брови демона сошлись на переносице.
– Поэтому, – гулко произнес он. – Именем Преисподней, я приказываю гостям предъявить ладони.
Теперь все разом заговорили.
Женихи страшно надулись, и их родственники тоже.
– Никто не наносил нам такого оскорбления с тех времен, как была создана Преисподняя, – возмущались они. – Неужели это ловушка, которую подготовила для нас Артанис? А может, это придумала Франсуаз, которую никто не хочет брать замуж?
– Такие, как она, бросают тень на нас всех, – разорялась какая-то из вечных дев.
– Вот видите, что вы сделали! – воскликнула тетушка Артанис.
– Как хорошо, что вы здесь, ченселлор, – сказал полковник Септимиус.
Он видел, что остался один, против шести самых влиятельных Домов Преисподней. И ему был нужен союзник.
Демон продолжал:
– Вы же знаете, я просто исполняю свой долг.
Слова Марко сразу же изменили мой статус. Я встал рядом с полковником, и придирчиво осмотрел женихов, решая – кто же из них гнусный преступник.
– Джентльмены, – произнес я. – Я всего лишь гость в вашем прекрасном городе. Но полагаю, что все мы равно испытываем почтение к великим традициям…
Я лил эту бодягу еще немного, а полковник Септимиус важно кивал головой, словно подбородком прибивал каждое слово к полу.
Вряд ли меня хоть кто-нибудь слушал; но моя кисельная речь позволила всем прийти в себя и собраться с мыслями.
То, что гвардейцы Заката ворвались на смотрины, и едва ли не по щекам надавали всем женихам, – было грубейшим нарушением всего чего. Но спорить уже не имело смысла; если в брачную ночь ты узнал, что невеста – не девственница, можно лишь утереться.