По законам судьбы. Николь
Шрифт:
Анвар отошёл чуть в сторону так, чтобы араб смог увидеть девушку, стоящую за его спиной. Тот удивлённо уставился на Николь, а потом громко вздохнул:
– Какая же ты всё-таки красивая.
Илар, поймав взгляд Анвара, поклонился в ответ и показал Каиду на выход. Аким тем временем свернул простынь.
– Пошли, - Анвар и сам направился по проходу.
Николь весёлым взглядом оглядела Зишана. Злые мужики молча смотрели на неё. Не придумав ничего умнее, чувствуя защиту, Николь показала Зишану язык и, поняв, что тот до сих пор в ярости, бросилась вслед за мужем, забегая вперёд него. Услышав за
– Прекратите, да сколько же можно позориться, - зашипел шейх. – Такого прилюдного позора наша семья ещё не знала.
Его взгляд встретился с глазами Николь. Сейчас она была серьёзной и совсем не выглядела легкомысленной и уж тем более легкодоступной. И только теперь шейх понял, что всё это время ускользало от него. Эта девчонка на самом деле оказалась умной и хитрой. Её целью была месть, и она её добилась, прилюдно унизив своих обидчиков и в первую очередь его Зишана, досталось и аль Забиру, и несостоявшемуся мужу. Весь этот спектакль, который они устроили с Анваром, был направлен на то, чтобы заставить Зишана сорваться и прилюдно показать свою агрессивную несдержанную натуру.
Шейх подошёл к племяннику и дружески похлопал по плечу, он умел признавать поражения.
– Ты нашёл себе хорошую жену, и теперь я уверен, что она любит тебя. А те спектакли, которые вы тут показывали, меня очаровали. Всё это время я сам завидовал тебе, когда видел с этой девушкой, а теперь завидую ещё сильнее, понимая, что она всецело твоя и принадлежит только тебе. Я видел, какими глазами она смотрит на тебя. Красивая, умная. Как я жалею о прошлом. Сейчас я бы всё сделал не так.
– Да, я такая, подтверждаю. Умная и красивая, - выглядывая из-за мужа, заявила, смеясь, та, о ком говорил шейх.
– Николь, - строго одёрнул её Анвар, глянув из-под сведённых в прямую линию бровей.
– Молчу, молчу, молчу, мой господин, - Николь потупила смиренно глазки, при этом на её губах играла лукавая улыбка.
– Николь, ты стала частью нашей семьи, я искренне сожалею о том, что сотворил. Уверяю, что больше никто и никогда не причинит тебе зла.
Николь хотела что-то ответить шейху, но под пристальным взглядом Анвара только вздохнула и молча кивнула.
Они вернулись в номер и, не сговариваясь, облегчённо выдохнули.
– Ну всё! Ты довольна?
– Да. Да. Да. Я так благодарна тебе. Если бы не ты, то навряд ли у меня получилось всё так красиво и действенно.
Николь подошла, и сама обняла Анвара, доверительно прижимаясь к его широкой груди.
– Лисичка, то-что мы с тобой творили в последние дни это выходило за все рамки приличия в нашем обществе. Мы выиграли эту битву, но запомни, чтобы на людях больше никаких выкрутасов. Моя жена должна вести себя достойно и сдержанно.
– Анвар, я всё понимаю. Спасибо тебе, что ты поддержал меня. Зная ваш менталитет, это было для тебя за гранью, но ты переступил через себя ради меня. Я тебе благодарна, думаю, что никто бы не сделал для меня большего, никто бы не отважился так унизить своего родственника.
– Я обещал тебе, моя лисичка. Ты представить себе не сможешь, как я люблю тебя.
– Вчера я была вообще-то кошечкой, - Николь
– Ты всегда для меня лисичка. А кошечка? Думаю, что сейчас тебе придётся снова стать развратной кошечкой.
Николь ахнула, когда Анвар бросил её на огромную мягкую постель и, как был в костюме, забрался следом. Пока Николь смеясь, отбивалась от его жадных рук, он перевернул её на живот и придавил своей огромной рукой к кровати, упёршись между лопаток.
– Так, быстро, поднимай свою попку вверх.
– А поцеловать? – запищала Николь, пытаясь оторвать голову от подушки.
– Потом.
– Тогда погладить, - продолжала выпрашивать ласки, извиваясь и смеясь.
Анвар, не отпуская её, одной рукой расстегнул ремень и ширинку. Его член не надо было приглашать наружу, он уже был настолько возбуждён, что чуть ли не сам выпрыгнул из боксеров, стоило только Анвару приспустить их резинку. Задрав платье Николь и стянув с неё трусики, Анвар сглотнул.
– Закрепим наш успех, - хохотнул довольный араб и, просунув свою широкую ладонь под живот Николь, сам поднял её так, что стало видно, что Николь уже не нужны предварительные ласки, она возбуждена от их игры и слов. Убрав руку со спины жены, направил член в такую манящую и дразнящую его дырочку. Входил не рывком, а медленно, словно смакуя, погружался на всю длину. Почувствовав предел, замер, пытаясь немного сбить возбуждение, потому что, оказавшись в самом сладком плену, чувствуя соединение с любимой каждой своей клеточкой, готов был кончить даже не двигаясь.
Николь, повернув голову, покосилась на него и вроде бы невинно поинтересовалась:
– Анвар, ты заснул что ли?
– Блядь, Николь, какое заснул? Медитирую.
– А-а-а-а, я поняла, не можешь налюбоваться на мою попку?
– Всё, кошка, тебе капец, так вы, кажется, говорите.
– Мамочка, - только и успела пискнуть Николь, почувствовав мощный толчок. Если бы сейчас руки Анвара не держали её за бёдра, она точно от такого напора слетела бы с кровати.
Хватило всего несколько мощных толчков, которые наполняли её тело желанием, как внутри всё сжалось в предчувствие разрядки.
– Анвар, притормози. Очень быстро. Я сейчас кончу, - зашептала Николь, пытаясь отдалиться и оттянуть этот момент, чтобы Анвар успел за ней.
– Давай, моя хорошая, давай. Я сам на грани.
На самом деле всё было слишком быстро и Николь в этот раз даже не уловила, как от толчков члена внутри неё, накопилось дикое возбуждение. Всё произошло стремительно. Мгновение и лоно запульсировало сильным оргазмом, плотно обхватывая член и пытаясь задержать его движение. Удовольствие прокатилось по телу такой мощной волной, что Николь после него просто обмякла в руках мужа. Анвар всё же притормозил, давая ей насладиться гуляющим по телу кайфом, но сам же попал в эту ловушку. От ярких ощущений, как член сжимают ритмичные объятья женской плоти, его тут же пробил неожиданный и мощный оргазм. Анвар не чувствовал своего тела, только член, в котором было в эту секунду сосредоточено наслаждение, выплёскивающий толчками сперму. Когда пик начал спадать на смену ему по всему телу начала разливаться невероятная лёгкость освобождения.