По законам волчьей стаи
Шрифт:
Когда вагончик тронулся, Герман поглядел на Феликса. Тот внимательно смотрел вниз, а лицо его принимало каменное выражение. Герман проследил за взглядом Феликса и увидел, как прямо под ними в подъехавший микроавтобус садился крупный бородатый человек.
Он водрузил свое тело на переднее сиденье, захлопнул дверь, и автомобиль тронулся.
— Что с тобой, Фил? — поинтересовался Герман.
— Слушай, я точно не уверен, но, по-моему, это он, — прищурив глаза, медленно проговорил Феликс.
— Кто он? — не понял Герман.
— Человек, севший в микроавтобус, похож на Черепа. Только с бородой.
— Да брось ты! Тебе он
— Если бы не борода, я бы руку отдал на отсечение. Когда я его видел, он был без бороды. Вырастить ее он бы не успел. Но ведь бороду легко и наклеить. И если это на самом деле он, то понятно, почему местные пацаны не смогли опознать его по фотографиям.
— Ну прямо-таки детектив какой-то, в натуре. Триллер. Надеюсь, ты не будешь, как Джеймс Бонд, тормозить вагончик и прыгать вниз, преследуя объект? К тому же наверняка воображаемый, — язвительно пошутил Герман.
— Нет. Не буду, — серьезным тоном ответил Феликс. — Сейчас мы не сможем его догнать, но мое чутье подсказывает, что это был именно он.
С вершины Машука, увенчанной шпилем телевизионной башни, весь Пятигорск был как на ладони. Вот виден изгиб реки Подкумок, а вот старинный парк «Цветник», заложенный еще во времена Лермонтова. А там — курортная зона со множеством санаториев. Вот новые жилые районы, а вдалеке маленьким серебряным пятном виднеется Новопятигорское озеро.
Пройдя двести-триста метров вправо от станции, приятели подошли к шашлычной, где на столах и стульях, которыми служили большие и малые пеньки, гостей поджидали Витя Хан и несколько боевиков из его бригады. Присев с Ханом втроем за один крупный пень, служащий столом, пообщавшись, выпив и отведав отменного шашлыка, перешли к главному вопросу.
— Витя, — обратился к Хану Феликс. — Герман раздал твоим пацанам фотографии Черепа?
— Да. Каждый из моих ребят по фотографии в лицо знает этого мерзавца, но пока, увы… Сам знаешь. А что?
— А вот что, братела. Слушай меня внимательно. Измени установку своим парням. Пусть ищут того же, но с бородой.
— Нет проблем, братуха. Как скажешь. Я маякну им, чтобы они заново прошерстили всю округу. Они у меня все вверх дном перевернут, но того, кто тебе нужен, отыщут.
— Базара нет. Спасибо, Хан. Буду ждать твоего звонка.
Долго ждать не пришлось. Пятигорский авторитет позвонил Феликсу в одиннадцать часов следующего дня и заявил, что человек, по всем данным похожий на разыскиваемого Антона Шабалова, обнаружен в санатории «Горячий ключ».
КАЗНЬ ЧЕРЕПА
Люди Хана не ошиблись. Не обознался и Чикаго. Замеченный им из вагончика канатной дороги человек был именно Антоном Черепом.
Устранив, как он думал, своего главного преследователя, Новокурданский лидер посчитал, что оставаться в Москве все равно чрезвычайно рискованно. И хоть, по его мнению, главный охотник был убит, Шабалов осознавал, что российская братва все равно до него доберется. Чтобы как-то продлить свое существование, Антон под чужим именем вылетел в Мин-Воды и также по подложным документам снял двухкомнатный номер в пятигорском санатории «Горячий ключ».
Еще в Москве, перестраховавшись, он обзавелся накладной бородой и усами. Несмотря на измененную внешность, ему редко удавалось выходить из номера днем, лишь в случае особой необходимости. И тем более по воле Его Величества
В большинстве случаев Антон Шабалов покидал свое убежище лишь только под покровом ночи, когда его наклеенная борода даже при внимательном рассмотрении не могла вызвать ненужных подозрений.
Вернувшись с очередной вечерней прогулки по «Цветнику», он первым делом зашел в ванную комнату и отклеил опостылевшие бороду и усы. Сняв их, отмыл неприятно зудящее лицо от гримерного клея. Затем, переодевшись и накинув полосатый махровый халат, вышел из ванной комнаты.
Подойдя к письменному столу. Череп присел на кресло с высокой деревянной спинкой и зажег настольную лампу.
Как только свет лампы озарил письменный стол и разбросанные на нем газеты и журналы, его внимание привлекла лежащая на столе игральная карта. Она была повернута рубашкой, с изображенным на ней Пятигорским орлом. «Откуда она здесь оказалась? Может быть, уронила горничная? Но горничная по его просьбе убирает всего лишь два раза в неделю. Откуда же могла взяться карта?» — Мысли беспокойным роем промелькнули в его голове.
Сквозящий поток мыслей был нарушен затянутым на шее капроновым шнуром. Череп захрипел и попытался схватиться руками за удавку. Но в намерения обладателя сильных рук, сжимающих капроновый шнур, по какой-то известной лишь ему причине не входило мгновенное удушение Новокурданского лидера.
— Сидеть, падаль! — услышал он сзади твердый приказной тон. — И ни звука! А то сейчас враз башку отсоединю от туловища!
Натяжение шнура слегка ослабло.
Только сейчас Череп заметил в полумраке человека. Человек, стоящий сзади, еще несколько ослабил натяжение капроновой удавки. Глаза Шабалова, постепенно привыкающие к свету зажженной лампы, не могли в полной мере рассмотреть стоящего перед ним человека.
Как бы догадавшись об этом, тот сделал шаг вперед. И когда свет настольной лампы озарил лицо неизвестного, из сдавленной глотки Черепа раздался хриплый стон. Это был стон ужаса и удивления. Призраком, вернувшимся из царства теней, перед ним стоял Феликс.
— Что узнал, сучара?! Да, правильно. Это я — твой ангел смерти, вернулся за тобой из преисподней. Не ожидал, гнида? А вот и орудие возмездия, — с этими словами Феликс взял на изготовку стальной арбалет. — Сэмэн мог бы тебя просто придушить, но мне почему-то очень хочется тебя кончить именно так. Я думаю, гнида, что будет символично, если ты сдохнешь именно от стрелы. Считай, что она белого цвета. А это привет тебе от крестовой масти. Возьми карту.
Череп дрожащей рукой приподнял карту, с которой ему улыбался крестовый туз.
— А это тебе лично от меня! — провозгласил приговор Феликс и нажал на спусковой крючок арбалета.
Прозвучал резкий звон тетивы, и тонкая стальная стрела со свистом вонзилась в грудь Черепа, пробив ее насквозь и пригвоздив тело Шабалова к деревянной спинке кресла. Семен убрал удавку, и лысая голова Новокурданского отморозка безжизненно упала на грудь, пробитую арбалетной стрелой.
Карта с изображением крестового туза упала к его ногам. Она олицетворяла возмездие над главарем одной из самых кровавых и беспредельных группировок, когда-либо существовавших в криминальном мире России. Банда, значившаяся в секретных документах спецслужб под кодовым названием «Белая стрела», прекратила свое существование.