По закону сломанных ногтей
Шрифт:
— Защищайся!
И Арина получила второй удар.
Скула заныла так, что из глаз брызнули слёзы.
— Прекрати, что ты делаешь? — взвизгнула девушка.
— Учу тебя защищаться, — был короткий ответ. — Защищайся.
Не желая получить третий хлёсткий удар, Арина схватила женщину за руку. На что она вывернулась и ударила Арину с другой стороны.
— Прекрати! — закричала девушка.
— Защищайся!
Арина бросилась к Бри.
— Не надо меня бить, пожалуйста! — взмолилась она. — Я не умею драться.
—
— Но зачем мне это? — голова гудела нестерпимо, и Арина чувствовала во рту вкус крови из разбитой щеки.
— Если не ты его, то он тебя, — ответила Бри. — И поверь мне, если он решил на тебе жениться, то будет истязать тебя до конца твоей жизни, ведь ты будешь у него одна. До бала в честь объявления невесты не так уж и много времени. Так что старайся!
Арина не хотела драться, не хотела ходить с разбитыми костяшками пальцев, с багровыми синяками по всему телу, с болью, которая её теперь сопровождала и днём, и ночью. Она плакала ночами, прикусив подушку, но утром вставала, надевала свою одежду, теперь как у Бри и Шоны с длинными рукавами и шла на очередную экзекуцию.
Ей не позволяли пропустить занятие, не позволяли сидеть на полу, зажав голову руками. Аккуратно, но методично её избивали каждый день, пока однажды ей не захотелось сопротивляться. И этому была причина.
Лара, вроде услышала Арину и собиралась помочь с тайными архивами, но после объявления бала вдруг резко поменяла своё поведение. Она стала ошиваться возле короля. Заслужить его внимание стало её единственной заботой. Ей, имевшей доступ во все части дворца, осуществить задуманное не представляло труда.
— Какие глупости только не рассказывают эти наложницы, — сказала она как-то Арине, имея в виду Бри, — чтобы не допускать никого в спальню короля. И то, что он жестокий, и то, что неуправляемый. Да я не встречала мужчины нежнее.
— Что ж, — вздохнула Бри, когда Арина поделилась с ней откровениями Лары. — Я расскажу тебе о короле правду.
Она пригласила её присесть, жестом призывая и Шону присоединиться.
— Первые встречи в спальне, — начала она, — он так нежен и внимателен, что впадаешь в полную эйфорию только от одних его прикосновений. Это его тактика, его игра, его наслаждение. Он выберет самые чувствительные точки на твоём теле и будет постепенно вести тебя до исступления.
Арина вспомнила как он поцеловал её в запястье и даже от этого по телу прошла горячая волна.
— Каждый следующий день он будет приходить и позволять совсем чуть-чуть больше, чем в предыдущий. От одного единственного поцелуя перейдёт к двум. С плеча перейдёт на ложбинку между грудей.
Она обняла себя руками, и Арина видела, что ей неприятно это вспоминать.
— Мне было всего шестнадцать. В эти долгие недели, что он вёл меня от поцелуев до первого проникновения, я отказалась от престола и оставила свою семью. Я была счастлива, я любила его и верила, что любима. Шона предупреждала меня, — она подняла глаза на женщину, и та согласно кивнула, — но разве я слышала её? Я думала это зависть, это наговоры отверженной женщины, ведь по сути я заняла её место. Хотя потом я узнала, что именно с ней он снимал то напряжение, которое так искусно сдерживал со мной.
Она повернулась к Арине.
— Я не знаю сейчас, что было больнее: этот первый рассекающий кожу удар кнутом по спине или осознание того, что именно это доставляет ему истинное удовольствие. Но после этого единственного удара его пытки начались каждый день. Он бил и насиловал. Насиловал и бил. И чем сильнее я сопротивлялась, тем изощрённые он издевался. Чем безразличнее становилась, тем дольше времени проводила в его комнате. Он насиловал меня даже беременную. Ведь в моём теле не одно место, в которое можно проникнуть.
— Зачем же ты терпела столько лет? — не выдержала Арина.
— Наверно, я скажу сейчас страшную вещь, — она вздохнула. — Но сначала это кажется невыносимым, но потом я осознала, что он делает мне больно, но никогда это не угрожает моей жизни настолько, что я могу умереть. Всегда есть какая-то грань, которую он не переходит. И мне это понравилось. Понравилось настолько, что большинство этих ран он нанёс мне по моей просьбе.
— И ты простила его?
— Никогда. — её голос стал тихим и угрожающим, — Никогда я не смогу его за это простить. За то, что сделал со мной и моей жизнью. Да, я смирилась со своей болью, научилась получать от неё удовольствие, но никогда я не сочту это нормальным. И теперь мне есть с чем сравнить.
Не нужно обладать большой проницательностью, чтобы понять, на кого она намекает. Арине, бывшей седьмой жене Че, хватило одного взгляда, чтобы догадаться, что между ними происходит.
— Это был мой путь. Но тебе я не позволю по нему пройти. А поэтому вставай и сражайся. Он — король, а мы все его подданные. Но ты ему не принадлежишь. В его жизни не было женщины, сумевшей дать ему достойный отпор. Если ты сломаешь его, он сделает всё, что ты захочешь. А тебе кажется нужны книги.
— Честно говоря, я надеялась получить их более лёгким путём, — вздохнула Арина. — А нельзя его просто убить?