По закону сломанных ногтей
Шрифт:
— Чёрт бы тебя побрал! — Варт со злостью дёрнул кулон. — Стража!
— Макс, прости, — вдруг кинулась к нему девушка. — Я должна была тебя предупредить. Но ты, я не знаю, я нашла у тебя портрет этой девушки. И я, — она говорила быстро, но стража влетела в комнату ещё быстрее. — В-общем, я знаю, что ты ни в чём не виноват, но этот скрученный бамбук…
«… символ заговора против короля», — хотел он продолжить за неё.
Здоровый парень выкрутил ему руки, и Макс, слушая её сбивчивую речь, даже не стал сопротивляться. Его нагнули буквой «зю»
Его втолкнули в тёмный карцер и приложившись всем телом об каменный пол он порадовался, что ещё немного поживёт.
Он не знал сколько времени так пролежал, оно вдруг стало ползти черепашьим шагами. На боку, со связанными за спиной руками, уткнувшись головой в холодный пол он думал о том, что надо бы отползти, но тут же спрашивал себя: а зачем? На шаг вправо или влево ни мягче, ни теплее не станет, вонять застарелой мочой не перестанет, да и время ли думать о комфорте. Одним черепашьим шажком раньше или позже, с затёкшим плечом или бедром его повесят, какая разница? Вид потёртой, засаленной потными шеями верёвки не шёл у него из головы.
Их тщательно проработанный план как-то глупо провалился, и он подумал, что может быть он вообще боролся зря. Может быть его выход — умереть. Может быть этим он не искупит, но как-то загладит свою вину. Жалко только Че, он вообще не при чём. Да и девчонку жалко. Его хотя бы просто вздёрнут, быстро и безболезненно. Он услышит хруст позвонков (он надеялся, что ещё услышит), а потом его труп с вывалившимся языком будут клевать вороны. Но это его уже не будет беспокоить. А вот Арина… о том, что будет делать с ней кровожадный Варт невозможно даже представить. Он закусил губу.
— Эй, ты жив там? — услышал он громкий шёпот.
Макс шевельнулся, пытаясь подняться.
— Если жив, то какого лешего валяешься? Давай, ползи сюда!
— Че, господи, Че! — обрадовался Макс. — Ты здесь какими судьбами?
— Вижу, тебя неслабо так об пол головой приложили, — ответил Че.
Он немилосердно подтянул его за связанные руки к решётке, выворачивая руки в суставах, и Макс выматерился от боли.
— Я так, погостить, на пару дней, в столицу, — продолжал он ворчать, перерезая тупым ножом верёвку, и не обращая внимания на его брань. — Сколько можно вас ждать-то было? Мы посовещались с Андрюхой и решили, что вас нужно спасать. Пробрались в замок, а там такое.
Руки, наконец, свободны, и Макс с облегчением свёл их перед собой.
— Какой ты всё же старый уже, Че, — повернулся к нему Макс.
— Чего это? — удивился он, лохматый, заросший бородой до самой груди.
Как же Макс рад его видеть!
— Ворчишь много, — улыбнулся Макс.
— А, — кивнул Че с пониманием. — Ладно, сиди тут тихо. Придёт охранник, дашь ему в морду.
— Да разберусь как-нибудь.
— Разберётся он, — встал Че, потрогал замок, потряс решётку. — Попробую найти, чем это открыть или взломать. А то и правда ведь повесят, что я тогда твоей
И Макс ещё долго улыбался, прислонившись к стене и вспоминая его дикую рожу.
Он проснулся от лязга отодвигаемого засова. В одну секунду сообразив, где находится, он узнал и Бри.
— Давай за мной! — она скользила перед ним как тень, ловко перетекая от одного выступа стены к другому.
На выходе из тюрьмы он чуть не споткнулся о валяющего на земле охранника.
— Ты что убила его?
— А, этого? Нет, просто опоила, — махнула рукой она. — Хотя могла бы.
— Куда мы идём? — он едва поспевал за ней.
— Ты к выходу из замка. А у меня ещё здесь есть дела.
— А Арина, Че, Андрей?
— Я не могу быть в четырёх местах одновременно. Ты выходишь первым. Да, ты не бойся, там весь город уже вповалку как этот охранник, — неправильно истолковала она его взгляд, — Тебя не ищут. И не скоро хватятся. Королю сейчас не до тебя.
Нехорошее чувство скребнуло внутри при упоминании короля.
— Я без них не уйду, — остановился он.
— Ладно, ладно, — легко согласилась она. — Только стоять здесь на конюшне смысла нет.
Он оглянулся. И правда, с двух сторон от них в стойлах помахивали хвостами лошади. В нос резанул запах навоза, который он до этого и не замечал, а Бри ушла на десяток шагов вперёд.
В неминуемо наступающем рассвете они шли по хрустящей гальке сада, когда что-то садануло в окно на третьем этаже и вниз со звоном полетели стёкла. Мелькнула серая тень. Она напомнила ему цвет платья.
— Арина! — он бежал по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки.
В галерею третьего этажа набилось столько народа, что Макс едва протиснулся сквозь толпу. Дамы в бальных платьях, кавалеры в костюмах, видимо все припозднившиеся гости, что веселились до самого утра.
Стояла зловещая тишина. В ней эхом разносились звуки ожесточённой борьбы.
— Стоять на месте! — крикнул король дрогнувшей охране, едва удержавшись на ногах. Окровавленный, в рваном костюме, шатающийся от усталости — таким увидел его Макс, протиснувшись в двери большой комнаты.
Разбросанная мебель, сломанная кровать, разбитое окно, безмолвные зрители и Арина с кожаным хлыстом в руках.
С разбитой губой, всклокоченная, в грязном, заляпанном кровью платье, и блестящими от ненависти глазами, она щёлкнула кнутом.
— Ну, давай, детка! Сейчас, когда кнут у меня в руках ты уже не такой смелый, да?
Она стеганула по Варту, но превозмогая боль, он схватил его и накрутил на руку, притянув девушку к себе. На мгновенье показалось, что он взял её в захват.
— А так? — захрипел он ей на ухо.
Она глухо засмеялась.
— А так… мой любимые объятия.
Она вывернулась, присела, и в мгновенье ока Варт оказался на полу, тяжело грохнувшись спиной.
— Ещё, милый?
Она выдернула кнут и стеганула его по ноге. По плотной ткани словно резанули ножом. Ткань расползлась и окрасилась тёмным от крови.