По закону войны

Тамоников Александр

– Понял тебя, – ответил Рудаков, – теперь слушай внимательно, Пантера. Тебе надо пройти до квадрата 16-14а, взяв его в кольцо, но сделать это с учетом того, что по пути тебя обязательно, я подчеркиваю, обязательно будет ожидать засада противника. Где конкретно, сказать не могу, но она будет! С гранатометами против БМД!

Лейтенант проговорил:

– Я вас понял, Ландыш! Иду в квадрат 16-14а!

– Подожди, десант! Ты хорошо меня понял насчет засады?

– Прекрасно понял, спецназ! У нас боевые выходы редко когда обходятся

без всевозможных засад и ловушек. Прорвемся! Я знаю, что делать!

Голос офицера-десантника звучал спокойно, но не самоуверенно. Рудаков понял, что взводный не гусарит. Он действительно знает, что и как делать.

И это обстоятельство успокоило майора, который вновь вынужден был сменить позицию, уходя за «зеленку». И причиной этому был все тот же проклятый дым.

Пронзила мысль, а не применил ли Наджиб дымовое прикрытие для того, чтобы самому уйти с остатками банды за противоположный перевал? А там затеряться в соседних ущельях, отходя к Грузии, раз все его попытки достать заложников обречены на провал?

Такой расклад вполне мог иметь место. Наемник остается наемником. Не меньше денег он ценит и собственную шкуру, иначе для чего ему деньги? На самопожертвование наемник не пойдет. А вот бросить выполнение задачи работодателя, это как два пальца…

Такой вариант возможен, но майор Рудаков не может исходить из этого предположения. Он должен держать себя в уверенности, что боевики продолжают преследование и могут появиться в любую секунду. Офицер спецназа ни в коем случае не мог дать себе расслабиться.

Поэтому он занял позицию у выступа скалы, за которым уже должен был подходить к концу подъем заложников и бойцов его группы.

Противника по-прежнему не было видно.

Рудаков вызвал Зубова:

– Гена! Как у вас дела?

– Всех подняли, осталась певица, я да ты, командир! Кстати, ты сам далеко от нас?

– Рядом! За выступом скалы!

Этот ответ удивил старшего лейтенанта, он проговорил:

– А духи что, отстали? Или сами заблудились в своей завесе?

Рудаков задумчиво ответил:

– Черт их, Гена, знает! Это мне и непонятно. Да, десантный взвод подошел, вскоре должен выйти сюда, к нам, если…

Зубов спросил:

– Что – «если»?

– Ничего, Гена! Подъемное устройство внизу?

– Нет! Наверху! Только что Кулибина подняли.

Майор приказал:

– Спускай лифт, закрепляй девушку, да проинструктируй ее, чтобы не боялась и не дергалась при подъеме. Объсни, что трос раскачивать нельзя, иначе подъемный механизм может выйти из зацепления, тогда кранты! И вообще, покажи ей, как управлять лифтом при ручном подъеме, даже если будешь производить его в режиме сматывания. За ней поднимайся сам. А я подожду либо появления бандитов, либо прибытия десантников. Уж кто-то из них объявится обязательно. Желательнее второе! Ну ладно, работай! Конец связи!

Рудаков оперся о скалу, внимательно вглядываясь в дым, рассеивающейся стеной

ползущий по ущелью мимо скалы и места, где производилась эвакуация. Пока все было спокойно.

До 19.00.

Пока вдали, севернее, не заработали пушки БМД и автоматные очереди с разрывами гранат не вспороли обманчивую тишину ущелья.

Нет, не ушли боевики. Стало ясно, что десант вступил в бой с засадой!

Судя по хлестким выстрелам автоматических пушек, боевые машины не были повреждены, следовательно, от гранатометной ловушки взвод сумел увернуться. А это было главное для десантников и для Рудакова тоже!

Взводный, Сергей Бородин, хоть и был молод – год, как из военного училища, – но опыта в Чечне набрался достаточно, практически половину своей только начавшейся офицерской службы на Кавказе провел в постоянных боевых выходах. Поэтому он действовал, как уже вполне сформировавшийся профессионал.

Остановив и укрыв технику, он, получив предупреждение от командира группы спецназа о возможной засаде, выслал вперед разведку.

Сержант Гордиенко развернул свое отделение в цепь, которая короткими перебежками двинулась прямо на позиции засады боевиков.

Камаль проклинал хитрого русского офицера. Почему тот поступал так, как не должен был поступать! Или им кто-то руководил? Но кто и откуда? Кто-то из офицеров спецназа, оставшихся на хребте и следовавших за преследованием?

Но они не могли пройти по хребту от Ленжи до места засады, физически не могли, ландшафт гор не позволил бы сделать это.

Так почему остановился десант?

Пропустить мимо вражескую разведку у Камаля не было никакой возможности, ибо та шла цепью, от склона к склону.

Что же делать?

Вступать в бой?

Но это бессмысленно! Взвод, обнаружив засаду из пяти человек, раздавит ее, как клопа. Отступить? Тоже невозможно! Бежать? Как и куда? Под стволы пушек и пулеметов боевых машин гяуров?

Камаль был дезорганизован, а его подчиненные ждали приказа, который так и не последовал от их командира.

Разведка обнаружила позиции боевиков, расположенные с двух сторон дороги, о чем поступил немедленный доклад взводному.

Лейтенант попросил уточнить координаты целей. Получив нужную информацию, передал ее операторам боевых машин.

Те из трех пушек ударили по позициям бандитов, круша их укрепления.

Одновременно в атаку бросилось отделение Гордиенко.

Пушки прекратили огонь, как только в секторе их обстрела появились свои наступающие силы.

Бойцы отделения разведки, сблизившись с оставшимися в живых после обстрела БМД наемниками, забросали их позиции гранатами, добив бандитов из автоматов.

Командир взвода вызвал Рудакова:

– Ландыш! Я Пантера, в квадрате… обнаружена и уничтожена засада боевиков. Потерь ни в живой силе, ни в технике не имею! Продолжаю выполнение поставленной задачи.