По закону войны
Шрифт:
– Это неважно, тебе нравятся розы?
– Обожаю их, особенно алые, и как вы только угадали?
– Интуиция.
Рудаков подошел к кровати, положил букет на тумбочку:
– Потом определишь их во что-нибудь!
Лена проговорила:
– Спасибо вам и извините, что встречаю вас вот так, лежа, ночью только операцию сделали.
– Ничего-ничего, лежи. А я присяду рядом.
Майор сел на табурет, пододвинув его вплотную к кровати.
Он неловко оглядел палатку, не зная, что делать дальше. Ему на помощь
– Я так рада видеть вас!
– Да? Я тоже. Не знаю почему, но вот захотелось увидеть тебя. Глупо, да?
– Отчего же?
– Не знаю. Мне кажется, в бою я чувствовал себя много уверенней, чем сейчас.
Она положила свою крохотную ладошку на его крепкую руку.
– Как странно, но я до сих пор не знаю, как вас зовут.
Рудаков представился:
– Меня зовут Борис, а вот фамилии я сказать, к сожалению, не могу, сама должна понимать.
– Понимаю, Боря. А можно я буду обращаться к вам на «ты»?
– Конечно, какие проблемы.
Девушка, немного замявшись, спросила:
– Извини, Борь, ты не женат?
– А что, это незаметно?
– Заметно. Извини еще раз, я не должна была задавать этот вопрос.
– Но почему же? Нормальный, естественный интерес. Скажи лучше, как у тебя с ногой?
Лида ответила, поправив букет на тумбочке:
– Пустяки! Хирург сказал, что через неделю буду ходить, как прежде!
– Это хорошо.
Рудакову нестерпимо хотелось закурить, но в палате этого делать было нельзя. Он вздохнул:
– Вот черт, пришел к девушке, а сам все слова растерял по дороге.
Лида внимательно посмотрела на боевого офицера, сильного, смелого и такого беспомощного в обращении с женщиной, который все время бросал взгляд на часы. Она спросила:
– Ты торопишься, Боря?
– Есть еще время, но оно ограничено, как, впрочем, и все в моей жизни.
– Ты не знаешь, нас, я имею в виду бригаду, скоро отправят отсюда?
– Насколько я информирован, завтра мы вместе одним транспортным бортом вылетим в Москву. Отряд задачу выполнил, вы свою программу тоже. В столице вас уже журналисты, телевидение, родственники, поклонники с нетерпением ждут!
Лида воскликнула:
– Отлично! Значит, завтра я тебя снова увижу?
– В самолете.
Она привстала:
– А как только приземлимся, я всем покажу тебя, человека, спасшего мне жизнь. И не мне одной!
Майор улыбнулся:
– Ничего у тебя из этого не выйдет, Лида.
– Почему? – удивилась певица.
– Отряд покинет борт, как только самолет приземлится, не подходя к терминалу, где будут встречать вас.
Лида повторилась:
– Но почему?
– Как тебе объяснить, Лида? Мы – люди-тени. Живем в строжайшем режиме секретности. Нас никто не должен знать. Такова служба. Да вас, артистов, еще в полете, как следует, проинструктируют насчет освобождения и возьмут подписку о неразглашении
Девушка как-то напряглась:
– Значит, после полета я больше тебя не увижу?
Майор сжал пальцы, спросив:
– А тебе это нужно?
Лида ответила уверенно:
– Нужно!
– Так ты говоришь сейчас, а вернешься в свое прежнее привычное окружение поклонников, продюсеров, в тусовку, как это у вас называют, забудешь и о Чечне, и обо мне. И это правильно! У тебя своя жизнь, у меня своя.
– Но я не хочу так!
Рудаков в очередной раз взглянул на часы. Больше оставаться в санбате он не мог. Майор встал и сказал:
– Извини, Лида, мне, к сожалению, пора идти.
– Ты прощался со мной?
Подумав, Борис ответил:
– Да.
Хотя майору так хотелось сказать совершенно противоположное слово.
Сдерживая слезы, Лида вдруг попросила:
– Поцелуй меня, пожалуйста.
Рудаков, слегка замявшись, наклонился над девушкой. Она обхватила шею Бориса руками и закрыла его губы страстным прощальным поцелуем.
Потом отвернулась:
– А теперь иди.
Лида плакала.
Борис виновато проговорил:
– Извини, Лида, я хотел бы, чтобы все было по-другому, но ломать тебе жизнь не имею права. Ты еще найдешь свое счастье, ну а я? Я не в счет. Прости меня, девочка.
Майор, схватив камуфляж, резко вышел из палатки, в которой, будь его воля, он готов был остаться навсегда.
Пройдя ворота, подошел к курилке, где в тельняшке его ожидал старший лейтенант. Борис молча передал ему куртку.
– Спасибо за все, старлей.
– Да, не за что. У вас все удачно прошло?
Рудаков зло сплюнул на песчаную дорожку:
– У нас в спецназе всегда все удачно. И никак иначе.
– Вопрос разрешите?
– Давай!
– Вы не знаете, с чего это среди артистов с утра драка произошла?
– Драка? – удивился Борис. – Впервые от тебя слышу об этом!
Старший лейтенант объяснил:
– У нас говорят, что там дуэт какой-то хреново себя в плену вел, а среди бригады бард был, бывший зэк! Вот он и набил морды этим пацанам из дуэта.
Рудаков проговорил:
– Да? И правильно сделал этот бард. Ну, пока, десант, удачи вам тут.
– Вам удачи, товарищ майор.
Борис прошел в палатку группы, в свой командирский отсек.
Подчиненные его разбрелись по отряду. Майор достал фляжку со спиртом, налил его до краев в алюминиевую солдатскую кружку. Выпил, не поморщившись, все до капли. Занюхал выпитое сигаретой, которую тут же прикурил.
Мысли упорно возвращали его в больничную палатку, но Рудаков был сильным человеком. Огромным усилием воли он заставил себя не думать о Лиде, а вскоре просто отрубился от убойной дозы спиртного, упав на свою походную кровать.