По завету крови
Шрифт:
— Да, мейстер! — упавшим голосом согласился его юный спутник. В отличие от своего компаньона, гарцевавшего на отличном жеребце, парень ехал на старенькой, побитой кобыле.
Лошадь, только чудом не испустившую дух, выкупили почти за бесценок на рудниках. Несмотря на цену, надсмотрщик остался доволен сделкой. На выработках даже изморенные голодом рудокопы с состраданием смотрели на бедную скотину.
Забота и нормальный корм пошли ей на пользу. Кобыла оказалась очень смышленой и покладистой. Оруженосец относился к ней, как к небесному дару, ведь раньше ему приходилось пешком сопровождать мейстера. Это очень
— Кажется, нас ждет неплохая работенка и достойная награда! Слышал, что сказал нам трактирщик насчет этой деревеньки? Надежда потеряна! Мы станем для этих людей новой надеждой! — глаза высокого человека налились алчностью и безумием. Он зарделся от восхищения тонкой игрой слов.
— Деньги и выпивка в край свели тебя с ума, — прошептал Арвин и добавил громче: — Да, мейстер!
Старший товарищ проявлял в этот день непривычную словоохотливость и знаком подозвал молодого компаньона поравняться с собой. Пришлось догнать старика и выслушать целую тираду о том, как он собирался покорить очередное селение, стяжать славу и, конечно, немного обогатиться.
Арвин уже давно пропускал мимо ушей то, о чем рассуждал и грезил Рихарт. Абсолютно все разговоры сводились к двум вещам: развлечениям и деньгам! Дар языкотрепания проявлялся у этого человека крайне редко. Обычно, пока винный яд выветривался из его головы, он вел себя смирно, но потом неожиданно взрывался от негодования. В такие минуты оруженосцу приходилось туго.
— Все лучше, чем слушать ахинею, которую он несет теперь, — подосадовал Арвин, вздохнул и отвернулся. Как его угораздило попасть в услужение к этому чертову параноику? Удивляться здесь было нечему: никто больше не соглашался взять на службу неопытного юнца.
У Арвина была мечта, а они, как известно, редко осуществляются сами собой. Для задуманного ему нужны были деньги, и каждый месяц он исправно откладывал несколько монет из жалования — сущие гроши. Старый мошенник грубо его обворовывал. Особенно это стало заметно в последнее время, когда им повезло провернуть пару удачных трюков, и наставник решил прикупить охотничьей утвари.
— Так будем выглядеть более достойно, а значит, привлечем больше внимания и заказчиков! — гордо заявлял старик, осматривая сумки, набитые бесполезным барахлом. Припасы там хранились на всякий, так сказать, жизненный случай: огромные железные капканы на оборотней — со слов торговца, их требовалось, по меньшей мере, полдюжины, силки из серебряных нитей на гарпий, а всевозможных амулетов и оберегов было вовсе не счесть!
— Оборотни за версту чуют засаду, а тем более железные ловушки, старый ты болван! И, не дай нам Варох, нарваться на какого-нибудь шального волколака, которому взбредет в голову залезть в твой капкан. Что делать-то будем? — как-то процедил сквозь зубы Арвин после очередной неудачной охоты, глядя на вдрызг пьяного мейстера. — Как этот идиот не перерубил сегодня ноги, пока искал, куда сам же и расставил эти громадины?
В стельку пьяный Рихарт тогда странно покосился на оруженосца, будто мог в подобном угаре расслышать, о чем тот сказал. Как бы то ни было, впредь капканы, на которых гравировщик неизвестно почему изобразил морды медведей, спокойно ржавели в мешке.
— Шлем, скорее! — вдруг выкрикнул
— Ты что уснул, холоп?! — со злостью заорал старик и замахнулся, чтобы дать подзатыльник непонятливому оруженосцу. Получив бацинет, Рихарт нахлобучил его прямо поверх шапочки и натянул стальные перчатки. Не обращая никакого внимания на удивленного ученика, мейстер пришпорил коня и устремился к воротам деревни.
Большие деревянные створки чуть приоткрылись, и из-за них выглянуло несколько пар встревоженных и любопытных глаз. Не каждый день рядом с Крелье проезжал рыцарь в железных доспехах.
Мейстер лихо осадил скакуна и ловко спрыгнул на землю, гремя броней. Эта часть представления, с его слов, у него получалась лучше всего. Арвин не считал Рихарта хорошим актером, но даже он соглашался, что герои-авантюристы у него выходили неплохо.
Навстречу благородному рыцарю, по традиции, выступили староста деревни и самые достойные мужи, встречая гостя хлебом-солью. Всех впечатлил новоявленный герой в полном военном обмундировании. Для простых крестьян он выглядел ангелом спасителем в небесных доспехах.
Мейстер попытался сказать что-то высокопарное, приветствуя жителей, но в этот раз допустил серьезный промах, забыв открыть забрало. Жестяная маска обладала не лучшей акустикой, так что из шлема вырвалось только невнятное металлическое эхо.
Рихарт быстро понял, что переборщил с позерством, лихо расстегнул застежку и поднял защитную решетку. И тут в приветливое и посветлевшее лицо пожилого Лориса Имнека, бывшего старостой, ударил такой винный перегар, что в голове его помутилось, и он невольно отшатнулся. Почтенный муж так и не понял, как устоял на ногах после столь страшного и неожиданного удара. Радуясь, что ему удалось сохранить лицо и сознание, Лорис стал утвердительно кивать головой на каждую фразу, брошенную благородным рыцарем. Он чувствовал, что от удушья ядовитыми парами вот-вот испустит дух и отправится к праотцам.
В сложившихся условиях стороны быстро нашли общий язык. На обсуждение контракта у них ушло не больше пары минут. Достопочтенные мужи ударили по рукам, и оба остались вполне довольны результатами беседы. Особенно радовался Лорис, который так быстро смог вырваться из чадивших закисшими парами горнил.
Как только старик расстался со славным рыцарем, жители деревни взяли его в плотное кольцо. Староста поведал им о переговорах и условиях, к которым они привели. Толпа недовольно зашумела.
— Да ты сдурел, дед, на старости-то лет?! Двести серебра! Где же это видано?! — горячо наседал на Лориса кузнец с раскрасневшимся скуластым лицом.
— Правильно! Гляньте только, этот пьяница еле на ногах держится, тоже нам герой! — поддержали его несколько человек.
— Кузнец Барвис добро молвит, обманет нас окаянный! — заявил пекарь.
— Мы все умрем! — раздался чей-то истерический вопль, и толпу мгновенно охватил панический озноб. Где-то навзрыд заревел ребенок…
— Пожалуйста, соблюдайте порядок и тишину! — неожиданно тяжело прозвучал старческий голос и враз отрезвил крестьян. — Барвис, ты верно подметил: наш спаситель-герой не прочь промочить горло сивухой.