По завету крови

Р.Р. Артур

Из-за повозки вышел Том. Выглядел он очень уныло. Вслед за ним показалась вся семья Блюммелей, кроме двух старших сыновей, которые еще не вернулись с работы. Даже Джек пришел проститься с другом своего сына. Он первый подошел и протянул руку. Они обменялись крепким рукопожатием. Джейн говорила много напутствий и даже всплакнула, утерев слезы платком.

Настал черед Тома. Он неуверенно подошел к Найджелу, не до конца поверив в происходящее. Они долго стояли молча и смотрели друг на друга. Взрослые часто считают, что дети иначе переживают серьезные эмоции, вроде любви

или злости. На самом деле, так оно и есть — чувства ребенка куда сильнее. Найджел тихо опустил руку на плечо Тома. Бедный шкипер вздрогнул, словно это прикосновение пробудило его ото сна. Наконец он понял — уезжал его лучший друг! Какое-то неизвестное чувство нарастало в глубине души и рвалось наружу.

— Мы еще обязательно встретимся, обещаю, — сказал его бравый капитан и похлопал шкипера по спине. Он знал, что Том ничего не ответит, поэтому повернулся к повозке и уже хотел залезть наверх. Но тут случилось кое-что, не входившее в его планы: детские ручки сжались вокруг ног, а копна густых каштановых волос уперлась ему в живот.

— Найдзи, не уезай! — еле слышно проговорила Паула, всхлипывая.

Ему пришлось встать на колени, чтобы взять девочку за плечи. Она первая просила его остаться. Слезы быстро капали из зеленых детских глаз. Мальчик достал платок и осторожно вытер их.

— Я же обещал, что вернусь. Честное слово!

— Обесяес?

Он кивнул в ответ. Паула улыбнулась сквозь слезы и крепко-крепко его обняла. От смущения Найджел покраснел и отвел глаза в сторону. Все засмеялись.

— Найджел, время! — крикнул Эрик.

Как бы ни хотелось побыть здесь еще хоть немного, они больше не могли задерживаться. Мальчик повернулся и запрыгнул на скамейку возницы. Мистер Барлоу тронул вожжи, и лошадка весело зашагала по дороге.

Путники медленно катились по узкой тропинке, проложенной по пшеничному полю. Легкие порывы прохладного вечернего ветра проносились взад и вперед. Найджел представил, что их повозка превратилась в огромный корабль, скользивший по золотому морю. Северные пассаты рождали желтые волны где-то вдали, на самом краю горизонта, а те проносились возле их линкора и, иногда врезаясь в высокий борт, рассыпались тысячью ярких брызг.

Потом он увидел себя раскачивавшимся на спине огромного двугорбого верблюда в самом сердце восточного каравана посреди бескрайней пустыни. Очередной день беспощадной жары подходил к концу, и все люди и животные, утомленные невыносимым пеклом, радовались легкой вечерней прохладе.

Кусты вздрогнули. В воздухе показалась тень, которая бросилась на Найджела и стащила его с повозки. Ромашка остановилась и посмотрела на возницу, но тот помахал головой и улыбнулся. Похищение, если и представляло угрозу, то только для одного бедного сердца. Мистер Барлоу хорошо знал эту высокую разбойницу.

— Бекки, что ты здесь делаешь? — удивился Найджел. Он так и не понял, как так быстро оказался на земле.

— Заимствую тебя на несколько минуточек, — обратилась она, но не к нему, а к вознице. Это был совсем не вопрос. Мистер Барлоу кивнул и поежился.

— Удивительно, как меняются люди, познакомившись с книгами, — подумал

странствующий торговец, недавно узнавший от Найджела о пристрастии его юной подруги. Он хорошо помнил, как раньше Бекки только и могла, что без разбора лупить всех подряд кулаками, ногами и тем, что попадалось ей под руку. Когда ее крепко держали, девочка не брезговала пользоваться острыми зубами.

Все это теперь ей было ни к чему. Хоть по старинке она и не пренебрегала насилием, все чаще в ход шло острое словцо, а не зубы.

Бекки, тем временем, схватила Найджела за куртку, привлекла к себе, понюхала, и ее глаза подозрительно сощурились.

— Ох уж мне эта девчонка! — раздраженно сказала она, — сколько раз мне придется еще повторять: не разговаривай с ним!

— О чем ты? — озадаченно спросил Найджел. Иногда ему никак не удавалось поспеть за ней, и касалось это не только ее быстрых ног.

Девочка пропустила вопрос мимо ушей. На объяснения сейчас попросту не было времени, но этот запах ей крайне не нравился. Она ткнулась ему в шею своей макушкой, а потом провела головой вверх до самого лба.

— Бекки, мне щекотно, — засмеялся Найджел, обнял подругу и почувствовал, как его руки дрожали, а под ними тряслись ее худенькие плечи.

— Храни его, ты понял? — огрызнулась она, взяла его за руку и вложила в ладонь красивый резной гребень.

— Да, конечно! — без запинки ответил Найджел.

После этого в воздухе повисла звенящая тишина. Бекки уставилась в землю. По ее щекам разливался румянец, и она ничего не могла с этим поделать. Эрик Барлоу поерзал на облучке, не зная, куда спрятать глаза. И только Найджел прямо смотрел на девочку, не подозревая, почему вокруг так резко сменилось настроение.

— Ты будешь ждать меня? — вдруг спросил он, пытаясь избавиться от неловкого молчания.

— Как жду первого снега! — выкрикнула Бекки и ткнулась носом ему в щеку, потом быстро обняла его, разрыдалась и побежала прочь.

— Она — хорошая девочка, — вздохнув, сказал Эрик, помогая Найджелу забраться на повозку. Старик до сих пор так и не пришел в себя после увиденного.

— Она не хорошая, а странная. Сегодня — особенно, — ответил мальчик, усевшись рядом с торговцем и оглядел поле, но Бекки уже нигде не было видно.

— Я так не думаю.

— Постоянно пристает ко мне, — пожаловался Найджел, не поняв замечания мистера Барлоу, и утер щеку рукавом.

Солнечный шар из ярко желтого постепенно становился красным, незаметно клонясь в сторону гор. Удивительная метаморфоза окрасила все небо в нежные розовые цвета.

Найджел не обращал внимание на игру красок, потому что рассматривал подарок Бекки. Мальчик вздохнул — рисунок на ручке оказался непонятными рунами.

Гребни были обычным делом в деревне. Найджел никогда не видел, как ими пользовались, но все взрослые носили их в качестве заколки, когда особым образом заплетали волосы на праздники. Глядя на них, мальчику хотелось сделать такие же красивые косы, но волосы были слишком короткими и упрямыми.

— Так вот почему Бекки подарила мне гребень: хотела, чтобы я расчесывался по утрам.