По землям московских сел и слобод
Шрифт:
В этом доме бывал Н. В. Гоголь, посещавший профессора Московского университета, медика А. О. Армфельда, нанимавшего его в конце 40 - начале 50-х гг. XIX в.
По этой же стороне Плющихи можно упомянуть дом N 37/23 с небольшими пилястрами и цветными керамическими украшениями над вторым этажом, выстроенный в 1903 г. архитектором В. В. Шаубом на углу 1-го Неопалимовского переулка.
На левом углу с Долгим переулком (ул. Бурденко) в 1934 г. построен жилой дом для преподавателей и слушателей Военной академии, а правый угол его занят доходным домом 1913 - 1914 гг. с высокой угловой башней и отделкой тонкими и длинными колонками (N 53, архитектор Д. М. Челищев); в центре первого этажа сразу после окончания строительства был устроен кинотеатр. За этим домом - остатки Грибоедовского переулка, исчезнувшего при строительстве Военной академии. Сохранились лишь два дома на участке N 53 (которым в начале XIX в. владел лейтенант флота А. П. Извольский) - угловой доходный, построенный доктором медицины Н. П. Прибытковым
Улица Плющиха полна воспоминаний об известных писателях, художниках, ученых, но дома, в которых они жили, почти все разрушены. Можно только перечислить целый ряд известных имен: в доме N 17-19в конце 1878 г. жил В. И. Суриков, N 20 - поэт А. А. Плещеев в 1859 г., N 23 - писатель И. И. Лажечников в 1860-е гг., N28 - художник С. В. Иванов в 1899 - 1900 гг., N 30 - антрополог Д. Н. Анучин в 1880 - 1882 гг.; в конце жизни большой усадьбой (N 34 - 36) владел композитор Д. Н. Кашин, филолог Ф. Е. Корш жил в доме N 34 в 1879 г., в доме N 36 жил поэт А. А. Фет, N 38 - писательница Л. А. Авилова, N 52 - жили Астраковы, дружившие с Герценом и Огаревым.
В самом конце Плющихи, там, где она, по сути дела, сливается с Девичьим полем, решил поселиться поближе к клиникам университета известный врач-гинеколог В. Ф. Снегирев. Он заказал архитектору Р. И. Клейну проект особняка (N 62), который тот сделал в романтических традициях европейского средневековья: острые верхи щипцовых крыш, башенки, балконы - ни дать ни взять, маленький замок. В. Ф. Снегирев прожил здесь с 1895 по 1916 г.
Рядом с этим "замком" - постройка совсем другого времени. Их разделяют расстояние в какие-нибудь две сотни метров и всего три десятка лет во времени, но это разные миры, воплощающие разные мировоззрения. На углу Плющихи и Погодинской улицы в 1927 г. построили один из рабочих клубов (N 64) - новый тип зданий Москвы того времени требовал и новой архитектуры. Архитектор К. С. Мельников, самый яркий и талантливый выразитель современных архитектурных идей, построил рабочий клуб завода "Каучук", где основой композиции здания является зал на 800 мест, вокруг которого группируются ярусы балконов, фойе и клубные помещения. Выдвинутый вперед объем вестибюля "обтекают" две лестницы, ведущие в фойе к подобию трибуны, предназначенной для руководящих партработников, приветствовавших массы трудящихся. В печати того времени критиковалась эта постройка: отмечалось, что было мало комнат для работы, и то, что, по мнению критиков, само здание клуба и вестибюль просто приставлены друг к другу.
К востоку от Плющихи - замысловатая вязь переулков, возникших на месте Новой конюшенной слободы.
В конце XVII в., после одного из частых московских пожаров дворцовую слободу конюхов перевели от Пречистенки за укрепление Земляного города, и тут слобожане начали строиться вокруг своей приходской церкви Неопалимой Купины. "Купиной неопалимой" в Библии назывался терновый куст, к которому подошел Моисей, пасший овец у горы Хорив: "И увидел он, что терновый куст горит огнем, но не сгорает. Моисей сказал: пойду и посмотрю на сие великое явление, отчего куст не сгорает". Из пламени куста услышал он голос бога, вещавшего о предстоящем избавлении евреев от египетского рабства. Икона Неопалимой Купины считалась защитницей от пожаров, и, по уверению автора книги об истории Неопалимовской церкви, пожары в ее приходе были редкостью.
Сооружение церкви связано с любопытной легендой: дворцового конюха Дмитрия Колошина обвинили в преступлении, попал он в судебные передряги и не думал уже и выпутаться, но тут-то и пришла на помощь потусторонняя сила. Бывая в Кремле по своим делам и проходя в здание приказов, Дмитрий имел привычку молиться у иконы Неопалимой Купины, прося Богородицу помочь ему. И она не замедлила: явилась во сне не кому иному, как самому царю Федору Алексеевичу, объяснив, что конюх ни в чем не виноват. Царь призвал Дмитрия и объявил ему о милости, а тот в знак благодарности выстроил в новой слободе церковь во имя иконы Неопалимой Купины.
Однако по сведениям из синодального архива церковь построили "по челобитью приходских людей Конюшенной, всяких разных чинов", что произошло в 1680 г., вскоре ее перестроили в камне, и с 1707 г. она почти не изменялась: стояла нетронутой до тех пор, пока ее в 1930 г. не разрушили в экстазе борьбы с религией. Теперь здесь на углу 1-го Неопалимовского и Новоконюшенного переулков пустырь и жилые дома.
Вокруг церкви образовалось несколько переулков, называвшихся по ней Неопалимовскими - 1-й, 2-й и 3-й - а также Новоконюшенный переулок по слободе (новой в отличие от старой, бывшей в Белом городе). Правда, незадолго до большевистского переворота эти переулки имели и другие названия: 1-й был просто Неопалимовским, Михневым или Брынским. 2-й назывался Кривым по своей конфигурации, а 3-й - Теплым, якобы по баням. Рядом ними проходили Большой и Малый Трубные (или Трубнические), названные, возможно, по селившимся тут трубочистам, которых при печном отоплении большого города требовалось немало.
За последние годы в этих переулках небольшие и милые дома, выстроенные в прошлом веке, исчезли, уступив место большим и не таким живописным.
В
– В середине века частью на углу Садового (N 2/11) владел действительный статский советник Н. С. Всеволожский (о нем см. главу "Хамовники"), а перед Октябрьским переворотом дочь текстильного магната Герасима Хлудова Л. Г. Пыльцова. Другая часть (N 4) в начале XIX в. принадлежала титулярной советнице Е. В. Поляковой; на красной линии переулка находился одноэтажный каменный особняк. В 1820-х гг. его владельцем был Д. Ф. Дельсаль, преподававший французский язык в Благородном пансионе, а здесь содержавший частный пансион. В середине века он переделывает ампирный особняк соответственно вкусам того времени. Теперь в этом доме находится редакция журнала "Наше наследие".
В конце XVIII в. у Неопалимовской церкви имел свой ДОМ Даниил Александрович Яньков, муж известной мемуаристки, или, вернее, рассказчицы, чье повествование о дворянской Москве нескольких поколений записал и издал в 1885 г. ее внук Д. Д. Благово под названием "Рассказы бабушки".
Отец ее, П. М. Римский-Корсаков, жил также неподалеку - на Зубовском бульваре (на месте дома N 7 по нынешнему Смоленскому бульвару): "Этот дом принадлежал прежде графу Толстому [генерал-майору Федору Матвеевичу - Авт.], человеку очень богатому, который в одно время выстроил два совершенно одинаковых дома: один у себя в деревне, а другой в Москве. Оба дома были отделаны совершенно одним манером: обои, мебель, словом, все как в одном, так и в другом. Это для того, чтобы при переезде из Москвы в деревню не чувствовать никакой перемены". Сама же рассказчица жила в Неопалимовском переулке на месте современного участка N 5. "Дом был деревянный, очень большой, поместительный, - вспоминала Елизавета Петровна, - с садом, огородом и огромным пустырем, где весною, пока мы не уедем в деревню, паслись наши две или три коровы". Чета Яньковых прожила в 1-м Неопалимовском переулке до 1806 г.
Дом ее золовки, Анны Александровны Яньковой, также находился недалеко, на месте современного N 16/13 в 1-м Неопалимовском переулке, который выстроил архитектор П. В. Харко в 1913 г., с необычными формами кронштейнов, поддерживающих балконы.
Дом N 12 принадлежал архитектору Федору Никитичу Кольбе, автору нескольких доходных домов и кинотеатра "Форум" в Москве. Он выстроил его на участке, принадлежавшем еще его отцу, тоже архитектору Н. Ф. Кольбе, в два приема: левую часть - в 1899 г., а правую - в 1900 г. Другой архитектор также построил в этом переулке себе дом, но значительно более скромный - это деревянный на каменном фундаменте N 6, одноэтажный (по линии переулка) и двухэтажный (в глубине двора), с садом за высоким каменным забором с небольшой решеткой. Александр Фелицианович Мейснер, автор таких ярких работ, как церковь при Коронационном убежище в Сокольниках, Петровско-Александровский дворянский пансион и многих других, украсил свой дом только вставками из небольших керамических плиток и несколько необычным рисунком ограды. В нем А. Ф. Мейснер жил с 1909 г. до своей кончины в 1935 г. Еще один архитектор, Федор Алексеевич Ганешин, выстроил в 1908 г. двухэтажный дом, который до перестройки был украшен барельефами над первым этажом на участке N 17/11. В этом доме жил А. Д. Мейн, тесть создателя московского Музея изящных искусств профессора И. В. Цветаева. К нему сюда часто приходил его зять И. В. Цветаев: "У А. Д. Мейна... составляли планы дальнейшей стратегии.., перебирали имена тех, кто заведомо ничего не даст". А. Д. Мейн, отец второй жены Цветаева, в молодости был преподавателем всеобщей истории, потом стал банковским деятелем, но продолжал интересоваться историей и классическими древностями. Он сразу же стал горячим сторонником строительства нового музея, его квартира в Неопалимовском переулке превратилась в некий штаб создателей музея. "Виделись мы с ним раза три в неделю, - записывал в дневнике И. В. Цветаев.
– Хорошо знавший Москву, он давал мне много полезных указаний и советов".
На углу со 2-м Неопалимовским переулком - одно из многих здесь посольств - посольство Непала, которое занимает здание (N 7/14), построенное в 1878 г. подполковником А. А. Коршем и перестроенное в 1908 г. архитектором Н. Г. Лазаревым для текстильного магната И. А. Миндовского; на другом углу - жилой дом (N 9, 1913 г., архитектор Н. А. Квашнин), ставший в советское время "домом-коммуной студентов". В доме N 10 жил врач-психиатр Ф. Е. Рыбаков, у которого собирались многие представители литературного мира; в его квартире встретились писатели Борис Зайцев и Иван Бунин. "Неопалимовский переулок, звезды на ночном небе, огненно-сухая снежная пыль из-под копыт резвого, - вспоминал Б. К. Зайцев.
– Яркий свет, тепло, запах шуб в передней профессора Р. Хозяин, не старый еще психиатр с волнистыми волосами, в белом галстуке (при пиджаке) пел в гостиной у рояля, громко и смело: "Целовался крепко... да-а... с твоей же-е-ной!... Тут, - писал Зайцев, - встретишь и Бальмонта, и Балтрушайтиса... Так же шумели, хохотали и танцевали в промежутках между пением и в тот вечер, когда в столовой под рулады баритона из гостиной впервые увидел я Бунина".