По живому
Шрифт:
– Тебе так хорошо?
– Да, попробуй еще чуть ниже.
Трение, звуки передвигаемых галек в воде.
– Не надо. – Наступила пауза, а потом раздался громкий треск. Далекие обрывки голосов...
– ...Сюда. Да. Хорошо. Терри. Да...
Дальше кассета просто шипела. Никакой записи. Фрэнки наконец протянул руку и выключил. Он уже слышал голос этой женщины, вероятно, она тоже здесь живет. Фрэнки впервые почувствовал стыд. Тот человек обладал ее телом. Она пропала, как и он. Это убийство. Двойное.
Что необходимо
Фрэнки оборвал свой поток мыслей. Спокойствие...
Очень хотелось выпить. Фрэнки обыскал всю квартиру, в том числе спальню, но ничего не нашел. Порою ему хотелось кричать, но от страха и чувства обреченности он молчал. Рассматривал телефон, приткнувшийся камнем на полу в гостиной – молчаливый свидетель его помешательства и одиночества. Он ничего не помнил – ни имен, кому можно позвонить, ни телефонов. Эти ворота, как, впрочем, и другие, для него закрыты. Он вернулся в свой угол, там были стены, определенность границ, хоть что-то прочное. Притулился на корточках, несчастный, одинокий и всеми забытый...
Вдруг зазвонил телефон.
Фрэнки от неожиданности весь содрогнулся. Телефон прозвонил снова. Фрэнки не решался ответить. Три... четыре... пять... На восьмом звонке он как бы очнулся и торопливо схватил трубку.
– Алло? – прозвучало в трубке. – Фрэнки, это ты? – Голос был незнакомый, женский. – Алло? Это 555-5217?
Фрэнки взглянул на номер на пластинке и кивнул.
– Извините. Я, должно быть, ошиблась номером.
– Подождите...
– Фрэнки?
– Кто это говорит?
– Это твоя мать. Что-нибудь случилось?
– Моя мать?
– Да. Что, в это так уж трудно поверить?
– Мать?
– Тебя так плохо слышно. Говори в трубку.
Он прижал трубку к губам.
– Скажи, что случилось? – настаивал голос. – Ну скажи же.
Ему нечего было ответить.
– Ты что, накачалась наркотиков, Франческа? Скажи, что нет.
– Нет.
– А где этот парень? Терри. Он там? Вы поссорились?
– Он ушел.
Наступила пауза. Напряженный Фрэнки не клал трубку, желая узнать, что последует дальше.
– Ты мне ничего не рассказываешь.
– Я мало знаю.
– Ну, это другое дело.
Фрэнки кивнул, удивляясь пониманию этой женщины.
– Я говорю о семье, Франческа. Ты изволишь шутить. А мне не до шуток.
– И мне тоже.
– Я рада это слышать. Я приеду через неделю. Девятнадцатого, во вторник. Надеюсь, увидимся.
– Скажи, как ты выглядишь?
На том конце провода холодно молчали. – Да разразит меня Бог, но я не могу ждать, когда ты состаришься. Не все ж персики со сливками. Стараюсь выглядеть красивой, и в этом нет ничего зазорного.
Фрэнки хотел еще поспрашивать, но не стал: женщина, вероятно, и так уже сходит с ума.
– Мне нужно будет походить
– Вернешься куда?
– Домой, куда же еще?
Фрэнки раздумывал. Женщина говорила так уверенно... – Может, встретимся.
– Я буду у ресторана "Редженси". Часов так около двенадцати?
– Чувствую, тебе хочется мне что-то сказать. А вдруг ты и сможешь мне помочь...
– Ну конечно. – Послышалось шуршание бумаги, потом шелест – перелистывалась записная книжка. – Та-а-к, девятнадцатое, вторник... так я сказала?
– Вторник?
– И постарайся хорошо выглядеть, дорогая.
– Тебе известно, как я выгляжу?
– Я знаю, как ты можешь выглядеть. Ты всегда была красивой, Франческа. Очень красивой.
Неожиданно Фрэнки засомневался. Он опять в ловушке: о нем все все знают и как-то рассчитывают на него, а он о них ничего не знает. Им он понятен; а себе – нет.
– Ну, так наденешь на себя что-нибудь?
Фрэнки пытался уклониться от встречи, но женщина сама вдруг прервала беседу.
– Мне нужно бежать, дорогая, – она чмокнула в трубку. – Люблю тебя.
Связь прервалась.
Фрэнки долго смотрел на телефон, пока голос оператора не попросил положить трубку. Опять он чувствовал себя насекомым в тенетах паука или пришпиленным булавкой на доску коллекционера, а вокруг собрались любопытные, они шепчутся, трогают руками. Закричать бы сейчас...
В горле пересохло.
Ему необходима помощь.
Друг.
Больше всего на свете он хотел уснуть и очнуться нормальным человеком.
Глава 4
Терри вернулся домой к полудню, в руке длинный цветок в обертке из зеленой папиросной бумаги. Войдя, позвал Фрэнки. Скинул пиджак в пустой спальне и направился по коридору.
Фрэнки спал на софе, по-прежнему в рваных джинсах и рубашке с русалкой. На лице – лучи закатного солнца. Терри не переставал удивляться, сколь тихая она во сне. В эти минуты он ее особенно любил. Фрэнки походила на ребенка из сказки. Как женщину он ее тоже любил, хотя здесь все было не так просто. Он прошел в кухню, развернул бумагу и сунул цветок в банку. Включил кран набрать воды – сразу застонали трубы. Фрэнки проснулся.
– Кто там?
Терри вышел из кухни с цветком. – Фрэнки, это тебе.
Фрэнки сел, продирая сонные глаза. – Я так крепко спал.
– Это гладиолус, – многозначительно молвил Терри. – Я хочу помириться с тобой.
Фрэнки вертел в пальцах толстый стебель, собираясь с мыслями. – Терри, – начал он, но слова застревали. Назвать мужчину по имени значило признать между ними связь. Он молчал. Потом попытался снова: – Мне нужна твоя помощь.
Терри тотчас подошел к софе и, встав на колени, стиснул руки Фрэнки своими. – Мы единое целое, бэби. Я сделаю все, что нужно для нас.