По живому
Шрифт:
— Если ты со мной еще немного побудешь, я тебе кое-что скажу.
Фрэнки не хотелось оставаться одному, он машинально сунул руку Эдне, та крепко схватила ее.
— Ты долго собираешься оставаться с этим мужчиной? У тебя своя жизнь, я понимаю, но я твоя мать. Я не могу забыть, как ты тогда выглядела. И вряд ли когда-нибудь забуду.
— Мне сейчас лучше.
— Неужели все изменилось? Мне кажется, что-то непременно должно случиться.
Фрэнки ни словом не обмолвился об изнасиловании, не хотел. Так что Эдна думала не об этом, в жизни полно других
— Я беспокоюсь. Фрэнки. Я хочу, чтобы у тебя жизнь сложилась хорошо. Твоя мать надеется на это. Прежде чем думать о себе, она хочет, чтобы ее ребенок был счастливым.
— Он мне больше не делает больно. И не будет.
— Откуда такая уверенность?
Фрэнки нужно было подумать. Последнее время судьба преподносила неожиданности, сначала потрясение в баре, потом изнасилование, каждый новый удар подкрадывался незаметно. Вряд ли могло произойти что-то еще более ужасное — по крайней мере, так казалось. А в результате он стал как бы менее уязвимым.
— Обещай мне, если что-нибудь случится, ты обязательно позвонишь.
— Ничто не случится, можешь поверить. Во мне появилась сила. И он это понимает. Я себя контролирую.
— Может, ты и в самом деле сильная, но упрямая — это уж точно. Ты всегда была такая. — Эдна искоса взглянула на дочь. Она беспокоилась и страшилась за нее. — Быть упрямой — это не то же самое, что быть сильной, Фрэнки. Особенно если есть какая-то опасность.
— Это не обо мне, — заявил Фрэнки, во-первых, потому что действительно так считал, а во-вторых, хотел облегчить ей переживания и обнадежить: эта женщина ему нравилась. В то же время ее постоянные намеки на слабость и опасность разъедали во Фрэнки уверенность в себе и решительность. Он не хотел стать жертвой сомнений. Пора им расстаться.
— Со мной все будет хорошо, — заверил он. И, не раздумывая, склонился и поцеловал ее в щеку. — Ты мне очень помогла, спасибо.
Он собрал покупки и сел в такси. Эдна всплакнула.
— Пожалуйста, с этой юбкой надевай чулки. И бюстгальтер. И не забудь повесить блузку, когда вернешься домой, а то помнется. Обещай мне. Я люблю тебя.
Дома Фрэнки немножко отдохнул, приготовил легкий ужин, потом решил нарядиться. Надел кружевной бюстгальтер, шелковую блузу и сатиновую юбку. Уложил как мог волосы, открыл последний номер "Вог" — раздел косметики, и весь последующий час занимался макияжем. Наконец покончив с лицом, он поставил кассету "Даллас" и начал практиковаться — как сидеть и как ходить. Получалось забавно. Не сохранив никаких воспоминаний о себе, он ни в чем не мог себя и упрекнуть. Даже наоборот, ощутил порыв ликования — он совершенно беззаботен и может многое себе позволить. Хорошо, что загадка прошлого осталась загадкой. Можно лепить из себя что угодно, потому что себя настоящего он не знает.
Без четверти двенадцать он ушел к себе в спальню, надеясь, что скоро появится Терри. Ждать пришлось недолго. Услышав его появление и шуршание в коридоре,
Терри добрел до гостиной и рухнул на софу. Слишком он устал, чтобы приготовить себе поесть или о чем-то думать. Он уже почти уснул, вдруг появилась Фрэнки, он ошарашено заморгал глазами и толчком проснулся.
— Бог ты мой!
Фрэнки стоял как статуя, возбужденный и растревоженный. — Я тут с собой малость забавлялся.
Терри молчал, он еще не пришел в себя.
— Тебе нравится, что я сотворил с собой?
— Боже, какая ты красивая.
— Да нет же.
— Конечно, ты не красивая, а прекрасная. Чем я мог такое заслужить?
— Каждый чего-нибудь да заслуживает. Наверное, был дан знак сверху.
— Ты решила меня покинуть, бэби? — Он потряс головой. — Ты куда-нибудь уходишь?
Фрэнки понравился ход его мыслей. Он задрал подбородок, как это делали девушки по телевизору, сделал несколько размеренных шагов вперед и прислонился к дверному косяку, выставив бедро.
Терри стало жарко.
— Если ты в таком виде будешь прохаживаться по улицам, кто-нибудь обязательно к тебе пристанет. Тебе это очень не понравится.
— Ты думаешь?
— Я серьезно. Там кругом опасности. Так что поберегись.
— Да ты перестань беспокоиться.
— Подойди ко мне.
Фрэнки кривлялся, но сохранял дистанцию.
— Ну же, бэби. Только не говори, что разоделась для себя.
— Ты еще не помылся?
— Помоюсь потом.
— Прекрасно, вот тогда я и приду.
— Я очень устал.
— Понимаю. — Он направился из комнаты. — У тебя был трудный день. Я дам тебе немного отдохнуть.
— Я пойду приму душ.
Фрэнки остановился, улыбаясь. — Ах ты мой мальчик.
Второй раз за день Терри помылся и побрился. Он протер серьгу спиртом, расчесал волосы и накинул на себя свежее белье. Когда вышел, увидел Фрэнки на софе.
— Скажи-ка мне, — начал Терри. — На какие деньги ты это купила?
— Ты меня хорошо обеспечиваешь.
— Да, конечно. Но я прекрасно понимаю, что моих денег на это не хватило бы. Где ты их достала?
— Ты недооцениваешь себя.
— Ч-черт, Эдна?
Фрэнки молчал.
— Фрэнки, ответь, кто?
— Да никто.
— Перестань морочить мне голову. Кто платил за одежду?
— А тебе-то какая забота?
— Послушай. — Он подошел к ней вплотную. — Ты обманываешь меня. У тебя есть кто-то на стороне?
— Никого у меня нет.
— Тот, кто живет чуточку свободнее, чем Терри? Позволяет себе немножко больше?
— Кто бы это мог быть?
Терри резко рассмеялся, передразнивая ее слова. — Тот, кто не вычищает грязь каждый день, у кого водятся небольшие денежки и его немножко уважают.
— Мне не нужны деньги, Терри.
— Нет? Так какого черта я надрываю себе пуп, вкалывая днем и ночью?
— Ты несчастлив? Хочешь покинуть меня?
— Я хочу, чтобы ты не кормила меня пустыми словами, а давала кое-что еще. Твоими обещаниями я сыт по горло.