Победа любит подготовку
Шрифт:
Килайя отпрянула от окна, быстро привязала завёрнутую половину меча к сумке и побежала в заднюю часть дома. Окна там были целы. Через них девушка увидела новые факелы уже совсем рядом с домашними стенами.
«Окружили!»
Звук разбивающихся окон и разгорающихся занавесок означал, что дом перестал быть «крепостью», и ей нужно было срочно убегать.
«Тайник отца!» В этом укромном месте их семья хранила все свои накопления – два увесистых холщовых мешочка с золотыми. За каждый из таких мешочков весом в тридцать унций можно было купить новый большой дом с мастерской. Отец планировал заработать золота ещё и на третий мешочек,
Жар увеличивающегося огня на мгновение задержал Килайю, когда она вынимала золото из тайника. «Пожар!» Гул возбужденной толпы перекрикивал треск занимающихся перекрытий. «Неужели огонь может так быстро распространяться?!»
Девушка полезла на чердак, чтобы осмотреться – нужно было понять, в каком направлении можно убежать. Но это оказалось плохой идеей. Огонь уже захватил часть крыши, и сильный сплошной дым внутри чердака не давал дышать. Килайя выбила чердачное окно и выбралась на крышу. Тонкая фигурка балансировала между огнём и ночной прохладой высоты. Толпа неистово улюлюкала: «Ага! Сейчас эта ведьма сгорит!»
Жар обжигал лицо девушки. «Что делать? Что делать?» Вдруг кусок черепицы, перегревшись, взорвался, и раскаленный осколок плитки ударил щёку Килайи во второй раз. От неожиданности девушка не удержалась на краю крыши и полетела вниз.
Толпа ринулась к ней, но упавшая сразу вскочила на ноги и вытащила из сумки какой-то нож. Сборище агрессивных людей перестало кричать и окружило названную ведьму полукругом. Позади неё одна из стен дома ещё держала оборону от огня.
– Я не виновата в сиреневой эпидемии! – От страха, колотившего Килайю, крик получился каким-то сиплым. Девушка, двумя дрожащими руками вытянула нож в сторону самых близких врагов. – Я в первый раз увидела больного только сегодня!
Толпа молчала. Гул огня превращался в вой.
– Если ты сама вступишь в огонь, мы поверим, что ты не ведьма! – визгливый женский голос несостоявшейся свекрови первым нарушил тишину. – Или через минуту мы сами тебя свяжем и кинем в очищающее пламя!
В эти секунды Килайя лихорадочно думала: «Чего, чего боится опасность?» Кто-то кинул в неё факел, и девушка резко повернулась в сторону летящего в неё огня. Нож был единственным её щитом. Факел бесшумно встретился с клинком, и также бесшумно разлетелся на две части по длине древка. Безумные глаза целой сотни людей смотрели на два, теперь уже узких факела, горящих на земле.
– Ведьма! Ведьма! – визжащий голос опять начал возбуждать толпу. Полукруг смерти начал медленно сжиматься.
Килайя вдруг разрезала ножом свою ладонь на левой руке и прокричала:
– Да! Я ведьма! И этими каплями крови я заражу вас всех! Никто не доживёт до следующего заката!
Все оцепенели, и Килайя пошла на толпу, которая – вдруг! – расступилась, образуя узкий коридор. Но не прошла она и пятнадцати шагов, как горящая крыша дома с треском провалилась вниз. Этот звук вывел толпу из оцепенения, и люди вновь двинулись за Килайей. Она развернулась к врагам лицом и, пятясь, окровавленной рукой начала развязывать мешочек в сумке. Ладонь загребла побольше золотых, и девушка, крикнув «Золото!», кинула монеты в толпу.
По блеску, отражающему огонь пожара, все поняли, что в ногах у них действительно валяется настоящее золото, и, толкая друг друга, бросились искать и поднимать монеты. «Свекровка» попыталась пробраться через качающиеся спины, но её сшибли с ног, и
Темнота проглотила убегающие шаги.
12
Утро выдалось пасмурным и душным. Норг лежал обнажённым и расслабленным в капитанской каюте, и только его глаза, устремлённые на раздражающую чайку в окне, выдавали плохое настроение. В это время девушка с раскосыми глазами массировала ему икру на правой ноге. Масло, которое осторожно втирали маленькие руки, пахло нежными лепестками белых роз с нотками фиалки. По качающемуся виду утреннего города в окне каюты голый человек понял, что корабль, наконец, отчалил от пирса.
«Кретины! – думал Норг. – Вчера эти бараны могли по-идиотски сжечь девушку вместе с ножом. С моим ножом! Разве кто-нибудь давал такой приказ этим тупицам?»
Массажистка перешла к другой ноге.
– Узкоглазое бревно! Тебе что, кто-то разрешил прерывать массаж на правой ноге? Быстро вернулась назад и продолжила!
Девушка быстро поклонилась и моментально перепорхнула на старое место. Настроение портило пришедшее под утро письмо с новостями из-за перевала.
«Одноухий Герг! Позорное прозвище… Рэк, оказывается, весь в отца. Этот меня чуть не задушил подземелье крепости, тот из полумертвого состояния смог как-то ожить и отрезать ухо моего главного помощника! Эта семейка Таро очень опасна. Мозги у них средние, но расслабляться рядом ними действительно чревато. Пока только от этого молокососа Ави можно получить реальные результаты».
Наглые чайки отчаянно галдели, обсуждая через раскрытое окно обнажённый вид хозяина шхуны, и даже иногда пытались влететь в каюту.
«Если мои люди хорошо «попросят» Саара, он, конечно, повторит заказ по эскизу». Норг почувствовал, что уже отлежал живот. «Но шансов повторить эффект ножа будет не много. Понятно, что здесь кроется не просто труд оружейного мастера. В этом как-то поучаствовал Шат».
Одной чайке всё-таки удалось влететь в каюту и приземлиться на стол с картами. Птица успела сделать несколько шагов по бумаге и даже справить на неё нужду, но девушка, схватив полотенце, быстро выгнала незваную посетительницу.
Норга накрыл новый приступ раздражения.
«Этот Шат! Он портит всё и всегда! Ничего… Килайя всё равно подарит мне тот, оригинальный клинок. Её об этом будут умолять оба моих гостя, которые «нежатся» сейчас в трюме корабля. Только надо будет проследить, чтобы они не умерли раньше срока. По крайней мере, до момента встречи с сестрой».
Город Гирр потихоньку исчезал в дымке. Парусов на мачтах шхуны Норга, похоже, стало больше, потому что даже он сам чувствовал, что скорость корабля увеличилась.
– Твои узкие глаза хоть когда-нибудь открываются? Разве ты не видишь, овца, что уже натёрла кожу на ноге?
Девушка стояла, опустив голову в полупоклоне. Руки, даже прижатые к телу, мелко дрожали.
– Быстро перешла на левую сторону!
Девушка ещё раз поклонилась и начала обходить массажный стол.
От взрыва нервов и негодования хозяина, икра на левой ноге вдруг стала твёрдой от судорог. Ещё до того, как промасленные руки девушки коснулись кожи господина, она увидела, как мышцы на этой стороне стали ужасающе рельефными. Норг застонал. Судорога схватила уже всю конечность. Теперь она была вся в мелких уколах искорками, а острая внутренняя боль всё больше и больше нарастала.