Победа любит подготовку
Шрифт:
– А кроме ненадёжности, чем ещё можно испортить к себе отношение?
– Самый действенный способ – всё время говорить об успехе другого человека. Мужчины очень любят свои победы, а вот к чужому успеху относятся болезненно, хотя и стараются это скрыть.
– А что ещё? Например, в чём мужчины слабее женщин?
– Дай подумать. – Голос впервые не имел готового ответа. Корабль и лодка исчезли, но звёздное небо осталось. Появились мужские и женские руки, которые хватали звёзды, совершенно не обжигаясь. – Килайя, у каждого из нас есть свои амбиции.
Объёмная картинка в очаге опять сменилась. Сейчас это было поле битвы со множеством убитых воинов и лошадей. Хлопая крыльями и предвкушая будущий пир, большой ворон приземлился на обрубок древка знамени. Девушка пыталась рассмотреть, что изображено на полотнище, но оно было всё в грязи, и разобрать рисунок было невозможно.
– Хочешь ты этого или нет, но впереди у тебя война, Килайя. А это столкновение не столько интересов, сколько амбиций. И выигрывает в ней не тот, у кого их больше. Побеждает король, который обуздал свои амбиции, чётко просчитал чужие и… хорошо подготовился к войне.
– Простые девушки с базара не становятся королевами, по повелению которых бьются друг с другом целые войска! И я не хочу, чтобы из-за меня умер хотя бы один человек. Даже Норг! – Килайе не хотелось смотреть на мёртвое поле. Она вдруг почувствовала, как сильно устала. – Спасибо, Голос! Спасибо, очаг! Я подумаю над тем, что сегодня услышала.
– Что бы ты хотела узнать в следующий раз, Килайя?
– Что узнать? В следующий раз я хотела бы познакомиться с видами манипуляций и как этому противостоять. Хорошо?
– Хорошо, девочка. Теперь тебе надо отдохнуть. Спокойной тебе ночи!
Картинка исчезла, и огонь опять стал мирно потрескивать посреди зала.
Килайя не спеша посмотрела на малахитовые стены, озаряемые всполохами очага, на темный потолок и, наконец, на своё отражение в лезвии ножа…
Ба-бах!
28
Глаза девушки открылись, но… почти ничего не увидели. В каюте было темно и тихо. Корабль не качался и, кажется, вообще никуда не двигался.
«Значит, сейчас ночь. Интересно, я отключилась на целые сутки, или все еще только первая ночь в пути?»
Килайя села в постели, отстегнула нож от руки и спрятала его в сумку. Кушать не хотелось, и девушка надеялась, что это означает простую вещь – прошло всего несколько часов.
Ключ мягко повернулся в замке, и девушка вышла на ночную палубу. На звёздном небе не было луны, и созвездия блистали на чёрном полотне как маленькие яркие бриллианты. Тихо и спокойно. Усмирив волны, тишину не нарушало даже море.
На корабле тускло светились три фонаря; Килайя впервые обратила на них внимание. Снаружи
В этот момент девушка услышала на корме тихие голоса. Кто-то отдавал команды матросу. Килайя повернулась обратно к двери своей каюты и повернула ручку. В этот раз замок громко лязгнул, и, как девушке показалось, этот звук услышало всё море.
– Макки, это вы? – послышалось с высокой рубки.
– Да, Ронл, – как можно тише ответила девушка.
– Подождите, я сейчас спущусь! – Следом за словами послышались уверенные шаги, доносящиеся с левой тёмной лестницы, соединяющей рубку корабля с верхней палубой. Ступеньки там совсем не скрипели. Старший помощник подошёл к девушке.
– Вы, Макки, помните своё обещание?
– Да, Ронл. «Не подходить к бортам корабля, когда на море большие волны! Но сейчас волн нет, а, значит, нет и опасности. Но всё равно большое вам спасибо за беспокойство.
Девушка отошла от двери каюты и прислонилась к борту судна.
– Если честно, то изначально инициатива не была моей. – Ронл сухо прокашлялся. – Капитан поручил мне заботу о вашей безопасности. За четыре года совместного плавания такое поручение от него я получил впервые. Но, когда увидел вас, обрадовался этому заданию!
– У вас ночная вахта? – Килайя сменила тему; ей хотелось разобраться в том, какой шел день плавания.
– Да, Макки. В первую ночь обычно вахту несу я. После того, как вы поужинали, ветер почти стих, и сейчас мы плетёмся к цели как улитка.
– Знаете, мой старший брат тоже хотел связать свою жизнь с морем, но отец не разрешил ему это сделать.
– А сколько лет вашему брату? – Молодой человек встал у борта рядом с Килайей.
– Двадцать пять.
– Ну, ничего ещё не потеряно, Макки. Сейчас брат уже вышел из того возраста, чтобы спрашивать разрешения у отца. Выучиться на морского офицера ещё не поздно. Его мечта просто ждёт своего воплощения.
– Я обязательно скажу ему об этом, при встрече.
Килайя задумчиво посмотрела на темную морскую воду за бортом.
«Интересуйся темами, в которых мужчина хорошо разбирается. Нам нравится делиться своими знаниями».
– Ронл, почему ближайший к нам фонарь зелёный, а с той стороны корабля – красный?
– Я в первый раз вижу, чтобы пассажир интересовался габаритными огнями судна! Тем более такая красивая девушка! Вы приятно меня удивляете, Макки!
– И ещё я заметила белый фонарь. – Килайя подняла сначала руку, а затем и голову. – Там, наверху!
– Ясная ночь в море – большая редкость. В такие ночи тёмный силуэт нашей бригантины виден на три мили. Часто бывает, что черные ночные тучи и чёрная вода проглатывают весь свет, и тёмный силуэт корабля не виден даже на расстоянии в сто ярдов. Чтобы судна не сталкивались друг с другом и не тонули, в темное время суток на них зажигают эти цветные фонари. Всегда.