Победа от Виктории
Шрифт:
В Томск поезд прибыл точно по расписанию. Пока он медленно подкатывал к городу, в обратном направлении непрерывно тянулись длинные составы, груженные бревнами. Из Сибири тоннами вывозили лес-кругляк.
— Не берегут природу. Гонят на продажу. Скоро здесь будет пустошь, — сказал толстяк.
Вика с жалостью провожала взглядом огромные деревья, которые росли десятки, а то и сотни лет. Тайга возле сибирских городов превратилась в мозаику рубок и гарей. Каждый год случались пожары. Они уничтожали деревьев даже больше, чем топоры.
До самолета оставалось пять часов. В аэропорт шла электричка с вокзала. Вика сдала чемодан в камеру хранения и решила прогуляться по городу. Она взяла такси и попросила отвезти ее в центр. Таксист
Вика вышла из такси, не доезжая до площади Ленина, и прошла к реке. На набережной, очищенной от снега до серой плитки, ее встретил бронзовый Чехов. Вика улыбнулась старому знакомому. Вид у него был смешной, особенно босые ноги — огромные, как у хоббита. Считалось, что так томичи с присущей им иронией отомстили писателю за нелестный отзыв о городе. В Томске Чехов оказался проездом, когда добирался до Сахалина. Согласно надписи на постаменте, Антон Павлович потерял обувь в «непролазной грязи», а таким его увидел «пьяный мужик, лежащий в канаве и не читавший “Каштанку”».
Хулиганский памятник сразу оценили студенты, которых в Томске было великое множество, чуть ли не половина населения. Они приходили сюда перед экзаменами и на удачу терли писательский нос. Вика обернулась, к памятнику приближалась шумная группа девушек. Она коснулась отполированного до золотого блеска выступа. У нее не экзамен, но удача понадобится.
Вика прогулялась вдоль Томи, намертво скованной льдами, с рыжими прутьями кустов, торчащими из-под сугробов по берегам. Сюда она частенько приходила с коляской. Они снимали квартиру неподалеку. Вика свернула с набережной, прошлась по знакомым улицам и остановилась у невысокого дома. Окна на третьем этаже закрывали зеленые занавески, а тогда у них были белые с синими васильками. Она смотрела на дом и улыбалась. Вроде тяжелые были времена: маленькие дети, кормление грудью, бессонные ночи, учеба в ординатуре… Но в памяти осталось только хорошее.
Вика вышла на проспект Ленина и двинулась вдоль него. Здесь были красивые старинные дома и много молодых лиц. Студенты сдавали зимнюю сессию. Они спешили на экзамены. Их подгонял сибирский мороз. Вика зашла в кафе, отогрелась, съела омлет и выпила чашку кофе. Пора было возвращаться на вокзал.
Глава 11. Черный человек
Самолет взлетел почти вовремя. Вылет задержали всего на полчаса. В очереди на посадку Вика заметила толстяка из поезда. В руках он сжимал несколько пакетов с едой. Слава богу, в самолете он сел вдали от нее. Ей вообще повезло, досталось место у окна, а соседнее осталось свободным. Правильно, что она подержалась за писательский нос. Похоже, что это приносит удачу. Поблизости не было и плачущих малышей. Нет, детей она любила, всегда радовалась веселым карапузам и не жалела, что выбрала педиатрию. Но плачущие младенцы напоминали работу, приемный покой, куда их доставляла скорая помощь или приносили испуганные родители.
Сначала Вика смотрела в иллюминатор, рассматривая игрушечные земные пейзажи. Зимой ландшафтная геометрия выглядела не так интересно, как летом. Город быстро исчез, а поля, реки, дороги и леса слились в сплошное белое пятно. Зато, когда поднялись выше, открылась красивая картина. На фоне яркой небесной лазури плыли полупрозрачные барашки, раскрашенные солнцем в розовые тона. Их становилось
В конце концов небесные пейзажи ей надоели, она закрыла глаза и незаметно для себя уснула. Ей приснился сон. Вновь та поляна, на которой она собирала землянику и малину. Только ягод не было. Трава и листья кустов пожелтели. Все кругом выглядело пожухлым и серым. Дул ветер. Он трепал ей волосы. Она их убирала с лица и заправляла за уши, но они не слушались. Кудри у нее были длинные, ярко-рыжие. Она пошла по тропинке дальше и вышла к симпатичному бежевому домику с синими ставнями и нарядным палисадником. Он располагался на холме в окружении сосен и елей. Внизу было озеро, а за ним лес. Во дворе стоял накрытый белой скатертью стол с угощением. Она взяла красное яблоко и с хрустом откусила большой кусок. На сочной поверхности остался отпечаток острых зубов. Сняла крышку с глиняного горшочка, наполненного тушеной картошечкой с мясом и специями. Кушанье пахло восхитительно. Она взяла ложку, чтобы попробовать, но на стол прыгнул какой-то мохнатый зверек. Он схватил горшочек, прижал к полосатому пузу и утащил его. Вика вскрикнула и проснулась.
В салоне самолета кормили пассажиров. Пахло разогретой едой. Симпатичная стюардесса предложила на выбор рис с рыбой или курицу с макаронами. Вика взяла рыбу, ее легче жевать, вернее, сосать в ее положении. Поклевав не слишком вкусную еду, она выпила стаканчик томатного сока, а затем чай с лимоном.
После обеда Вика достала книгу, купленную в аэропорту. Это был роман Стивена Кинга «Мизери» в мягкой обложке. Кто-то ей когда-то говорил, что со страхом нужно бороться погружением в этот самый страх. С помощью данной методики происходит привыкание к ситуации, после чего неприятные ощущения исчезают. Например, человек боится ездить по горным дорогам, не может смотреть вниз с края обрыва, орет и закрывает глаза на резких поворотах. В таком случае ему нужно до опупения кататься по горам.
Вика решила, что если она боится маньяков, то почему бы не почитать о них? Когда-то она смотрела фильм «Мизери» с великолепной Кэти Бейтс в главной роли, теперь решила ознакомиться с романом. Повествование увлекло с первых страниц. Все-таки Кинг умеет интересно рассказывать страшные истории. Вика дошла до сцены, когда писатель Пол Шелдон совершает вылазку из своего заточения и находит альбом Энни с газетными вырезками, открывающими ее преступления. Еще в детстве та убила своего отца, искусно сымитировав несчастный случай, а затем, уже в качестве медсестры, много раз лишала жизни больных стариков и младенцев. «Какой ужас», — подумала Вика, и тут загорелось табло: «Пристегните ремни».
Она взглянула в иллюминатор. Самолет летел в серой пелене без единого лучика солнца. Вика прицепила ремень и попробовала читать дальше, но самолет стало болтать, уши заложило, а в голове загудело. Раздался плач детей на передних сиденьях. Она отложила книгу и прикрыла глаза. Посадка получилась мягкой. Соседи захлопали. Она нет. Ей казалась странной такая традиция.
Самолет подогнали к рукаву, так что пассажиры сразу попали в здание аэропорта, но потом пришлось долго идти до багажного отделения. У Вики была только ручная кладь — небольшой чемоданчик на колесиках, так что она сразу проследовала к выходу.
В конце коридора над раздвижными дверьми висели часы. Они показывали, что в Санкт-Петербурге всего на час больше, чем в Томске перед вылетом. Летела Вика почти пять часов, четыре из них испарились, словно в машине времени. Можно кусочек жизни начать сначала. Собственно, она сюда и приехала, чтобы так поступить.
Вика вышла из терминала и растерянно остановилась. Она оказалась в огромном светлом зале. Из коридора продолжали выходить пассажиры, кто с обычными сумками, кто с тележками, доверху груженными вещами. Последний раз она улетала отсюда еще из старого аэропорта. Как все изменилось!