Победа от Виктории

Кручина Татьяна

Вечером Вика с Сергеем гуляли по городу. Они прошлись вдоль ручья Чхонгечхон, дошли до императорских дворцов, которые решили посмотреть в свободный день. Заглянули в деревню Букчон. Вернулись по длинной торговой улице, где находилось множество сувенирных лавочек и магазинов с корейской косметикой. Вике нравилось в Сеуле. Здесь было спокойно. Безмятежную атмосферу создавал и сам город, и его жители — милые, тихие, вежливые. На улицах было немноголюдно, никто не кричал и громко не смеялся.

Однако в ресторанчике, в который они зашли поужинать, все оказалось по-другому. Она даже испугалась и хотела уйти. Но Сергей остановил, он любил такие аутентичные места. Корейцы много пили, и чем больше становилось пустых бутылок из-под пива

и соджу на столах, тем гортаннее звучали их выкрики и громче стучали стаканы. А потом к их столику подошла женщина с непроницаемым лицом, таким же, как у заливщика льда, поставила горелку, на нее кастрюлю с водой, и на глазах изумленной Вики сварила суп из живого осьминога. Сергей ел и нахваливал. Она к супу не притронулась и потом долго вспоминала конвульсии бедного животного.

Последним соревнованием, которое посетила Вика на Олимпиаде, стала командная гонка у женщин. До этого Инге удалось выиграть бронзовую медаль в спринте и стать чемпионкой в преследовании. У других российских биатлонисток успехов не было. Осталась всего одна возможность — женская эстафета.

День выдался пасмурный. Сначала на стадион приполз туман и гонку перенесли на два часа. А после старта повалил снег, стал крепчать порывистый ветер. Вика надела капюшон куртки и натянула на лицо шарф. Сергей завязал уши шапки и поднял воротник пальто.

— Ну и погодка. Как они будут стрелять? Мишени не видно. Может, отменят? — спросил Сергей.

— Раз начали, не отменят. Погодка как раз для нас. Команда так себе. Особенно третий номер, Маша Егорова. Ей все равно, в какую погоду мазать. Зато другим командам тяжело придется. Появляется шанс.

Забойщицей российской команды выступала опытная биатлонистка. Она грамотно рванула со старта, не попала в небольшой завал, устроенный француженкой, и благополучно дошла до рубежа в лидерской группе. С лежкой справилась и со стадиона вышла за немкой и норвежской. По трассе немного проиграла, ее догнали шведка и финка. На стойке начались приключения у всех девушек. Порывы ветра мешали стрельбе. В ход пошли дополнительные патроны. Норвежка «застрелилась» и отправилась на два штрафных круга, немка — за ней на один. Остальные справились и гурьбой ринулись дальше. Российская спортсменка старалась, но потихоньку отставала. Первой передала эстафету финка, за ней шведка, потом с тридцатисекундным отставанием россиянка, на финише ее уже догнала немка, к стадиону подходила норвежка. Все сильнейшие продолжили борьбу.

Второй этап ничего не изменил, кроме того, что российская команда после него отставала уже на сорок пять секунд от лидера. Маша Егорова была самой быстроходной из команды. Она вихрем рванула со старта и до стрельбы сократила отставание до тридцати секунд. Но на лежке заработала штрафной круг, а на стойке — еще один. К счастью, в рядах соперниц тоже со стрельбой не ладилось.

На четвертый этап Инга уходила седьмой с отставанием от лидера в полторы минуты. Она мчалась как оглашенная и перед первым рубежом сократила временной зазор на двадцать секунд. Отстрелялась как пулемет, чем отыграла еще столько же. По трассе обогнала француженку, чешку и шведку. Ко второй стрельбе пришла уже четвертой. При этом лидер, немка, еще отматывала штрафной круг, а норвежка и шведка выцеливали на рубеже, пережидая сильнейшие порывы ветра, от которых падали щиты. Инга запрыгнула на коврик и моментально поразила все пять мишеней, вызвав невероятных рев российских болельщиков. Остальные тоже начали палить, но мимо. В результате Инга выкатила со стадиона сразу за немкой, к ним присоединилась быстроходная шведка. Остальные застряли на стрельбе. Финал обещал быть захватывающим.

Они шли втроем нога в ногу. На спусках было видно, что лыжи у всех катят превосходно. Ближе к стадиону шведка попыталась обогнать Ингу по внутреннему радиусу, но чуть не упала и сломала свою палку. На последнем подъеме Инга обогнала немку и пошла рядом с ней по параллельной лыжне.

Стадион грохотал и рычал. Сергей сорвал голос и хрипел. Вика, прикусив нижнюю губу, наблюдала за спортсменками. Они пересекли финишную черту и повалились без сил. К каждой из них подбежали девушки из команды и помогли подняться. Фотофиниш определил победителя. Им стала российская сборная. Болельщики в ушанках ликовали, размахивая триколорами. Сергей схватил Вику и смял в объятьях. Девчонки прыгали от радости перед объективами фотокамер. Все были счастливы.

На следующий день Вика планировала пойти на хоккейный полуфинал, но позвонила Генриетта и сказала:

— Все готово. Возвращайся.

Утром Вика вылетела в Петербург.

Глава 40. Смоленское кладбище

Вика стояла в прихожей дома на Крюковом канале и еще раз вслух перечисляла то, что нужно взять. Ей казалось, что она что-то упустила, хотя заранее составила список.

За дверью послышался шум. Щелкнул замок. Вика замолчала на полуслове. Вадим выставил вперед карабин и взвел курок. Дверь отворилась. В дом спиной ко всем ввалился, подтягивая за собой два огромных чемодана, Сергей. Он развернулся и с удивлением уставился на собравшихся, молча переводя взгляд с жены на Вадима, с него на Генриетту и обратно. Его больше поразил даже не полицейский с ружьем, а упакованная в шубу и меховую шапку бабуля в коляске. За пять лет, которые он прожил с Викой, Генриетта ни разу не покидала дом на Крюковом канале. Ее приезд в московский пансионат не в счет. Тогда она спасала жизнь Вике. Неужели и сейчас?

— Куда это вы собрались на ночь глядя? — спросил Сергей.

Никто ему не ответил. Он выхватил листок из рук растерянной жены, и у него округлились глаза.

— Вика, что происходит?

— Придется взять его с собой, — буркнула Генриетта.

— Оставлять здесь нельзя, — согласился Вадим.

— Нет! Он погибнет. Он ничего не умеет, — запротестовала Вика.

— С нами он будет в большей безопасности, — сказал Вадим.

— Он может пригодиться. Любовь творит чудеса. Поехали, — прибавила Генриетта и покатила к двери.

— Стрелять умеешь? — спросил Вадим.

Сергей кивнул.

— Надень перчатки. Пули отравлены, — сказал полицейский и открыл дверь.

— Подождите! — выкрикнул Сергей. — Объясните, что за чертовщина тут творится?

— Это ты правильно заметил. В двенадцать нам нужно быть на Смоленском кладбище. Давай, спускай Генриетту. Вика, бери, что осталось. Еще погрузиться надо. Времени в обрез.

Они подъехали к кладбищу со стороны улицы Беринга. Вадим кусачками содрал замок на угловой калитке. Проникнув на территорию кладбища, группа двинулась по Выборгской дорожке. Вадим шел впереди. Генриетта ехала за ним. Сергей шагал следом и подправлял коляску, когда та тормозила в снегу. Вика замыкала группу, поглядывая по сторонам и назад. Под блеклым светом луны чернели деревья и руины усыпальниц. Кое-где светили фонари. На перекрестках имелись указатели. Вадим на них не обращал внимания, маршрут он изучил заранее.

В этой части кладбища, наиболее старой и заброшенной, Вика раньше не бывала. Хотя знала, что здешние захоронения не раз размывались невской водой и разрушались вандалами. Первый раз старинные склепы пострадали во время сильного наводнения 1824 года, когда гробы с усопшими вымывались из могил и приплывали к домам своих родственников.

Все вокруг покрывал снег, но почему-то пахло сырой землей. Из сугробов торчали перекошенные кресты и надгробные камни. Стволы старых осин тоже клонились к земле. Вадим уверенно вел отряд за собой. Становилось все тише и темней, словно они уходили в глубь гигантской пещеры. Но Вика знала, что тишина обманчива, мертвые здесь не спят. Тревога нарастала, и Вика не могла с ней совладать. Они прошли мимо разрушенного склепа с покосившейся металлической решеткой. Вике показалось, что дно в яме зашевелилось. Она вскрикнула.