Победа века
Шрифт:
Заняв господствующие высоты, части двинулись на юг. У Рахова встретили сильное сопротивление врага. Но соединение обошло город. Маневр через горный хребет — и гитлеровцы были выбиты из Рахова. Фашисты были отброшены на юго-запад. 23 октября наши войска освободили Хуст и через два дня вышли в Венгерскую долину. Главные силы корпуса двинулись на Мукачево и Чоп. 26 октября город Мукачево был освобожден, через несколько дней враг был выбит из Чопа.
На другой день приказом Верховного Главнокомандующего 17-й гвардейский корпус получил наименование Карпатского, а 4-й и 5-й воздушно-десантные
Командир артиллерийского взвода Аркадий Пшеничников был награжден орденами Отечественной войны двух степеней и Красной Звезды. Гвардии старший сержант Юлия Компанистова (Пшеничникова) отмечена двумя орденами Красной Звезды. Отмечены боевыми наградами шофер автороты И. Ф. Васильченко; комсорг 7-го полка старший лейтенант В. Ф. Карманов; командир разведывательной роты М. Б. Бай- тенов; командир роты М. П. Лахип; парторг артдивизиона М. Н. Пашнин; разведчик-артиллерист М. В. Шилкин; заместитель командира лыжной бригады В. Н. Клешнев; М. А. Коротких, Н. А. Пилявин, Н. Г. Шумилов, П. И. Говорухин, П. Ф. Турсуков и многие другие.
А. Решетников, гвардии майор, 2-я воздушно-десантная дивизия
«Ты с нами всегда!» А. И. Грязнов. В. Белобородов
Свято хранят магнитогорцы память о нем. Они сложили песню:
Горячее сердце, горячее слово Не старят ни дни, ни года. Мы слышим, Алеша, шаги твои снова, Ты рядом, ты с нами всегда!Смотрит человек в гимнастерке и военной фуражке с фотографии в музейном стенде. Твердой решимостью полон его взгляд. Таким его знали те, с кем шагал он по дорогам войны. А магнитогорцам он запомнился другим — в брезентовой спецовке и войлочной шляпе, с веселой искоркой в глазах.
Коммунисты избрали его секретарем райкома партии. И на фронте он был душой батальона. Из осажденного Ленинграда, где встретил свое сорокалетие, писал в Магнитогорск:
«Мне кажется, я неплохо прожил. По крайней мере, честно. Совесть меня не мучает. Никогда я не оставался на задворках, не искал легкого хлеба, легкой жизни. Всегда был в тех местах, которые партия, мой народ считали главными…
Я не жалел себя и не жалею. Я люблю рабочих людей, люблю бойцов, готов отдать им всего себя без остатка. В этом вижу радость и счастье».
К труду Алексей привык с детства. Не сладким оно было. В школу ходил только три зимы. А потом отец, волочильщик сталепроволочного завода в Белорецке, вынужден был отдать десятилетнего мальчонку на поденщину.
Позже хорошую закалку получил Грязнов
Словно желая наверстать упущенное, жадно тянулся Алексей к знаниям. Учился на курсах сталеваров, работа подручного была освоена успешно.
1936 год стал по-настоящему счастливым для Алексея. В один из июльских дней вышел он как всегда на работу. Не успел принять смену от первого подручного, как подошел мастер:
— Принимай седьмую печь. Сталеваром будешь.
Сбылась заветная мечта! Работал старательно, вопреки сомнениям некоторых с делом справлялся. И не только на седьмой печи — на любом агрегате.
На комбинате одна за другой вступали в строй новые мартеновские печи. Хозяйство сталеплавильщиков решили разделить на два самостоятельных цеха. В одном партийным организатором избрали Грязнова. Доверие людей радовало его. Но понимал, что ответственность легла на плечи большая. Теперь с него двойной спрос — и за людей, и за работу.
Пришлось Грязнову на время расстаться с мартеновской печью: его избрали секретарем райкома партии. Когда удавалось выкроить часок-другой, шел в цех, надевал спецовку и становился к печи. Потом снова вернулся в цех.
В автобиографии, написанной в 1938 году, отметил:
«Имею свой рекорд — дал плавку за 6 часов 30 минут. Из сталеваров на работу в райком выдвинут пленумом осенью 1937 года. Я страшно полюбил профессию сталевара и хотел работать у печи, у огня».
Грязнов не довольствовался привычным для сталевара кругом обязанностей. Он зорко присматривался к работе мастеров, расспрашивал их о технологии доводки плавки. Часто засиживался в цеховой технической библиотеке, знакомился с новыми книгами по сталеплавильному производству.
— Предложение у меня есть, — сказал он как-то на сменном рапорте. — Надо сталеваров самих учить вести плавку с начала до конца. Пусть обходятся без няньки-мастера.
Вскоре, по примеру Грязнова, многие сталевары начали овладевать наукой управления тепловым режимом печей, самостоятельно производить расчет шихтовки, вникать в тонкости сложного процесса плавки. Сам инициатор нового метода работал отлично. Но постоянно проверял себя. Звонил в лабораторию, советовался с инженерами.
А вскоре Наркомат черной металлургии СССР принял решение: «Поддержать инициативу сталевара Магнитогорского комбината товарища Грязнова о совмещении профессий сталевара и о переходе на новую систему работы — сталевар-мастер».
Наступил грозный 1941 год.
Недаром говорили уральцы, что огневой рубеж у мартена — тот же фронт. Каждый второй снаряд, тысячи танков в дни войны были сделаны из магнитогорского металла. Мартеновцы перешли на выплавку броневой и бронебойной стали. Сутками несли вахту.
Алексей понимал, что сталевар в этот грозный час — тот же боец. Но сердце подсказывало: его место там, на боевой линии огня.
Он не сразу попал на фронт. Сначала ему, бывшему моряку, пришлось отправиться на Тихоокеанский флот. Море Алексей полюбил еще в молодости, когда проходил срочную службу в Кронштадте.