Победить тьму...
Шрифт:
— Ты смеешь говорить мне о Колумсиле!
— Смею! — Она ни во что не ставила его. — Ты хорошо обучил меня, дядя. Действительно, моя сила возросла! — «И скоро, когда у меня будет достаточно знаний, я вернусь домой, к А-даму». Она тщательно скрыла свои мысли от дяди слабой улыбкой. Она видела Адама в своих снах и в магическом кристалле и знала, что он попался в ее сети. Он будет ждать ее, и если понадобится, то вечно.
— Бедный котенок. Такой уверенный. Такой глупый. — Голос Бройчана был нежным и бархатным. Исходящая от него угроза быстро привела ее в чувство. — Никогда не пытайся обмануть меня,
— Ты не причинишь ему вреда! — прошипела Брид.
— Почему же? Причиню. Моя сила неисчерпаема, как об этом скоро узнает Колумсил, когда я вновь призову чудовище, которое я посадил туда, чтобы оно сожрало его. — Бройчан вновь улыбнулся. — Остерегайся, котенок. Подчиняйся мне. Не зарывайся.
Он взглянул на разыгравшуюся грозу, отпустил ее и удалился, оставив ее одну, одетую в длинный белый жакет и шерстяной плащ, которые насквозь промокли. Когда он исчез из виду, небо содрогнулось от нового удара молнии, пролетевшей мимо нее и нырнувшей в кипящие и шипящие воды озера.
Наконец наступили каникулы. Адам загорел и окреп и снова ради эксперимента подружился с живущими в деревне Мики и Юаном.
После ужина он гонял с ребятами в футбол в поле позади кирхи и поздно возвращался домой по улице, когда первые сумерки опустились на холмы. Вдали на западной стороне горы он видел, что солнечные лучи еще сверкали на темных скалах, окрашивая их в алый цвет. Но вокруг него тени были темными. Это было унылое время дня; время, вызывавшее у него тоску. Стукая по камням, попадавшимся на его пути, он нехотя подходил к калитке и внезапно был привлечен шипением, послышавшимся позади него.
— А-дам! Иди сюда! Я жду тебя. — Пронизывающий шепот заставил его сердце заколотиться от возбуждения. Он в замешательстве огляделся вокруг.
— Брид?
— Я здесь. Здесь.
Теперь он увидел ее, скрывающуюся за каменной стеной среди кустов рододендрона.
— Я жду тебя у камня Гартнайта, а ты не идешь. — По сравнению с прошлым годом она подросла, ее волосы были заплетены, а фигура стала полнее. Как всегда, на ней был жакет, но на сей раз более богатый, вышитый, доходивший ей почти до пят; ее гонкие руки были украшены золотыми браслетами. — Иди сюда. — Она поднесла к губам палец и улыбнулась. Эта была та же проказливая ухмылка, которую он помнил, хотя лицо повзрослело, а в глазах стало меньше беспечности.
Бросив взгляд на предостерегающие пустые окна своего дома, он нырнул в кусты подальше от глаз и согнулся во тьме рядом с ней под лоснящимися листьями.
Она прижалась губами к его щеке.
— Привет, А-дам.
— Привет тебе. — Он был смущен, почувствовав, как ее руки сдавливали ему грудь.
— Твой отец дома? — Она говорила шепотом, и он ощущал на своем лице прикосновение ее волос.
— Не знаю. — Он не видел, чтобы в доме горел свет.
Она отыскала его руку. Ухватившись за нее, она поставила его на ноги, и они стояли и смотрели на дом.
— Пойдем. — Она слегка потянула его за руку.
Калитка
— Сюда, — прошептал он. — Пройдем через двор.
Взявшись за руки, они нырнули в тень под яблони и побежали вокруг дома к возделанным грядкам картофеля и лука. Обогнув их, Адам подвел ее к наколотым дровам, уложенным штабелями у стены, и, находясь вне поля зрения всех окон дома, кроме пустой кухни, он помог ей перебраться через набросанные камни и выпрыгнуть на мягкую упругую траву на краю тропинки.
Когда они достигли крутого подъема через лес у ручья, они тяжело дышали и смеялись.
— Быстрее, быстрее, мама приготовит еду. — Волосы Брид расплелись. Стоявший на высоте камень все еще был залит лучами солнца. Странное испытываешь ощущение, когда стоишь в долине, на которую опустилась тьма, и видишь вдалеке освещенный, словно прожектором, предмет. Адам остановился, посмотрел наверх и вздрогнул.
— Ненавижу, когда долина темнеет раньше гор. Мне всегда хочется быть там, наверху, где я мог бы видеть заходящее солнце.
— Мы идем наверх. — Она пристально смотрела на него, склонив голову в сторону. — Ты становишься взрослым, А-дам.
— И ты тоже, — ответил он. Оба улыбнулись, и вдруг она повернулась и побежала впереди него. Он мигом помчался за ней и нагнал ее, прежде чем она успела пробежать десяток ярдов. Они находились в небольшой, заросшей мхом лощине, укрытой серебристыми березами. Адам слышал доносившееся откуда-то журчание ручья.
Она проявила инициативу, прижавшись к нему и водя губами по его шее, а затем, нащупав пуговицы, расстегнула его рубашку, стянула с плеч и стала ласкать и гладить его грудь, пока у него не перехватило дыхание и он не был готов приникнуть к ее телу через вышитое платье. Хрипло смеясь, она расстегнула на талии пояс и легким движением сбросила одежду к своим ногам, оказавшись обнаженной в его объятиях, и потянула за ремень, на котором держались его шорты.
На этот раз им понадобилось больше времени для взаимного наслаждения телом друг друга, ощупывания друг друга нежными любопытными пальцами, движения которых постепенно становились более быстрыми, пока наконец Адам не откинул ее на спину и не бросился на нее, чувствуя, как все его существо растрачивалось, погружаясь между ее податливых, уступчивых бедер.
Когда все кончилось, они некоторое время лежали удовлетворенные, в сонном забытьи. Затем она выскользнула из-под него и, поднявшись на ноги, сбросила приставшие к телу кусочки мха и папоротника и безо всякого смущения направилась между деревьями к ручью, который, как она обнаружила, бежал рядом сквозь камни. Взяв воду в горсть, она брызнула на себя, а затем повернулась к нему.
— Вставай, А-дам.
Изможденный, он лежал на спине.
— Не сейчас. Я хочу отдохнуть.
— Вставай, А-дам.
Он вспомнил о строгом тоне, но не вовремя. Двойная пригоршня ледяной воды выплеснулась на его лицо.
Он сравнялся с ней, лишь когда они достигли камня. Смеясь, он прижал ее к камню, удерживая ее плечи руками и не позволяя ей вырваться.
— С тебя фант — поцелуй.
— Нет, А-дам. Не здесь. — Она вдруг испугалась.
Настала очередь ему проявить строгость.