Победитель драконов
Шрифт:
«Раздвоение личности на почве переноса разума после смерти в чужое тело, находящееся где-то в далёкой-далёкой галактике», – вынес официальный диагноз и спокойно принялся анализировать полученную информацию.
Если сократить идиомы и прочие архитектурные излишества, то ответ сводился к следующим пунктам. Слишком! Даже очень слишком. Субординация принята, на первый взгляд, не такая буквальная, как у технов, но на деле очень сложная и формализованная по самое нехочу, сформировавшаяся не за одну тысячу лет. Капитан действительно первый после бога. Причём последнее в самом что ни на есть буквальном смысле. Кое в чём высшие маги из Совета Капитанов богов даже превосходили, недаром те куда-то ушли.
«Так с какой стати она терпит мои выходки?» – задал я следующий логичный вопрос.
Из выданной мне информации сделал примерно следующие нелестные для себя выводы. Вернее, аналогии с земными реалиями. Допустим, потонул крупный флот и спаслись только адмирал и один из офицеров. Адмирал ещё и министром обороны по совместительству является, а офицер головой ударился, и у него крыша поехала. Плюс к тому ослеп или оглох. Теперь считается тяжелораненым.
То есть перспектив совершенно никаких. Сейчас я для капитана не что иное, как обуза, которую та ни за что не бросит. Ведь для неё Директива Номер Один звучит совершенно иначе – любой ценой спасать экипаж. А я единственный, кто из её экипажа остался. Нет, может, кто выжил в том бою и спасся в капсулах. Даже скорее всего. Однако здесь и сейчас есть только офицер-артиллерист. По возвращении к цивилизации Максилиора из рода Элоров ждала почётная пенсия, куча наград, жалость окружающих и одиночество до самой старости. Семьёй обзавестись он ещё не успел и теперь не имеет никаких шансов. Ни одна женщина не пойдёт за лишившегося магии, каким бы героем тот ни был.
Последнее, кстати, очень странно. Не все в империи сильные маги. Далеко не все. Слабых как раз большинство. Немало и тех, которых магами назвать можно очень условно. Всё, на что такие способны, это «пятна на стене» или нечто подобное. Однако и такие не захотят связывать жизнь и будущее с калекой.
«Нужно быть реалистом, – сказал я сам себе. – Никаких мехов или истребителей никто под тебя переделывать не станет. Это высших и средних офицеров остро не хватает, а магов, способных управлять такого рода машинами, с избытком. В этом смысле маги даже технов шапками закидать способны, но исход любого сражения, как правило, решают крупные корабли».
Видимо, я нечто подобное интуитивно ощущал с самого начала на подсознательном уровне, поэтому и вёл себя так фамильярно с эльфийкой, которая, в общем-то, ни в чём не виновата. Даже наоборот. А жалость, которую не скрывала, так это норма для общества, в которое попал, и ничего с этим не поделаешь.
Откуда-то возникло иррациональное желание совершить подвиг. Будто после этого всё вдруг наладится само собой. И понимание того, что чего бы ни сделал, это всё равно не изменит ситуацию к лучшему, не останавливало. Совсем не важно, что по местным меркам я уже как раз и совершил подвиг, причём в том числе и благодаря тому, что остался жив, ещё и небывалый.
«Вот спасу принцессу, одолею дракона, и всё будет хорошо», – убеждал себя вопреки всему.
Всё это, конечно, было в переносном смысле, но второе «я» тут же ответило самым буквальным образом:
«Анастиэль по земным мерках как раз на принцессу и потянет, а драконы тут даже не во врагах, а в предателях числятся, но если ты всё это совершишь, ничего не изменится. «Долго и счастливо» – конец вовсе не этой сказки. На эльфийку вообще не стоит зариться, так как межрасовые браки тут не приняты, но будь капитан человеческой женщиной, дети от мужчины, лишившегося магии, ей всё равно не нужны».
«Ничего ты не понимаешь!» – ответил своему второму «я», хотя сам прекрасно осознавал, что оно право.
– Настя, а представь, что пока ты будешь производить зачистку свалившегося крейсера, сюда опять явятся аборигены? – продолжил уговаривать
– И это, по-твоему, были дружественные? – подняла бровь и вопросительно шевельнула ухом капитан. – Втянули в историю, использовали в своих личных целях, чуть не погубили.
Эльфийке почему-то сразу не понравились сёстры Белые. Я решил, что всё дело в драконьей крови, что текла в их жилах.
– Всё закончилось хорошо, – выдал ей железный аргумент. – Ну так как? Может, мне всё-таки лучше отправиться с тобой, а не наш катер охранять? Брать местным тут всё равно нечего, а если ты запрёшь, то точно не откроют. Ну а дирижаблем его вряд ли утащить получится.
Эльфийка улыбнулась каким-то своим мыслям. У неё явно возникла идея запереть в катере офицера. Соблазн был велик. В таком случае человек и в безопасности останется, и под ногами путаться не будет. Однако капитан пересилила свою мимолётную слабость и ответила:
– После того случая я постоянно сканирую окружающее пространство. Никого тут нет.
Напоминать, что она и тогда вроде как сканировала, не стал, а выдал другой аргумент:
– Я приключения по любому найду. Веришь?
– Верю, – нехотя согласилась эльфийка.
В конце концов, она согласилась взять меня с собой, видимо, решив, что так будет спокойнее.
Антигравитационная десантная платформа, закрытая полями антирадарной и визуальной защиты, неслась над самыми кромками волн в сторону дальнего берега. Во всяком случае, именно так описал бы происходящее один из её пассажиров, то есть я – Максим Иванов. Капитан же Анастиэль точно знала, что платформу в воздухе держит вовсе не непонятная и не научная антигравитация, а самая обыкновенная магия в виде левитационных плетений. От наблюдения спасает простейшее плетение невидимости, а от загадочного средства обнаружения, которое используют техны, ещё одно специальное плетение, не имеющее термина, а только код в виде рун.
В самом начале войны маги не могли понять, каким образом враг с лёгкостью обнаруживает их корабли, на которых стояли надёжнейшие плетения невидимости. Сами такой корабль буквально в нескольких метрах не замечали, а техны на раз. И после захвата вражеских кораблей и допросов пленных всё равно не смогли понять. Но сумели рассмотреть результаты действия их артефактов и разработать плетения защиты. И потом, в свою очередь, ничего не могли понять уже техны.
– Ну давай хотя бы попробуем, – уже в который раз обратился я к капитану Анастиэль.
По её подсчётам попытка была тридцать восьмой. От нечего делать она действительно их считала. И ответ каждый раз был один и тот же.
– Не имеет смысла! Сколько можно повторять одно и то же?
– Тебе же нетрудно, я знаю, – продолжал уговаривать эльфийку.
– Ну и что, что нетрудно? Даже очень легко, – не сдавалась она. – Пустая трата сил и времени. Уже сколько раз пробовали, и результат всегда один – полный ноль.
Спор шёл уже давно. Именно предвидя его, капитан в первую очередь и не желала брать с собой лишившегося магии офицера. Мне пришла в голову гениальная идея. Захватить корабль технов, починить и улететь на нём. Мне, как землянину, казалось, что техника, основанная не на плетениях сложных магических энергий, а на простейших законах физики, должна ремонтироваться гораздо быстрее, чем несколько десятилетий. Или не ремонтироваться вообще. Поскольку ни один маг не сможет пользоваться сложной вражеской техникой, то понадобятся и пленные. Уговорить или заставить технов сотрудничать было бы крайне трудно, если не умение капитана считывать память и контролировать разум.