Победитель, или В плену любви
Шрифт:
Перо иглы должно быть срезано точно, чтобы обеспечивать ровный край и толщину чернилам, которые в свою очередь должны быть смешанными в правильной пропорции — ни слишком густые, ни слишком жидкие.
Пергамент должен быть заранее подготовлен для каллиграфического письма и размечен шилом, чтобы определить каждой букве ее место. Манди пришлось научиться подчищать свои постоянные поначалу ошибки, не повреждая поверхность листа. Хотя она делала много ошибок, ей помогал править и красиво выводить буквы ее глаз швеи. Александр был
Ее понимание росло, и она впитывала знания с такой энергией, о которой даже не подозревала до сих пор. Александр был удивлен, восхищен и очень гордился и ее успехами, и ее старанием настолько, что сократил свои посиделки с другими рыцарями, чтобы выделять дополнительное время для занятий.
Харви, однако, был против полного обучения.
— Это — не женское дело, набивать голову такими знаниями, — протестовал он, когда с Александром как-то утром ухаживали за лошадьми. — Я и то не нуждаюсь в этих навыках. Зачем это ей?
Александр улыбнулся с сожалением, продолжая поглаживать тянущегося к яслям Самсона.
Харви, подобно большинству неграмотных людей его положения, воспринимал умение читать и писать с глубоким подозрением. Но знания медленно, но окончательно становились необходимыми для дальнейшего продвижения человека, и те рыцари, которые цеплялись упрямо за старое, оставались позади. Хуже всего было то, что они оставались позади торговцев и ремесленников, богатых крестьян и женщин.
— Я не вижу ничего плохого в ее обучении, — мягко ответил Александр. — По крайней мере, она никогда не будет в зависимости от какого-нибудь писца.
Лицо Харви потемнело.
— Ничего, кроме печали, эти знания не принесут, — сказал он. — Ты забьешь ей голову всякими странными понятиями, которые разрушат ее, а ведь она уже на выданье. Ты показываешь ей мир, где она никогда не будет жить.
— О, не будь таким твердолобым, Харви. Есть много женщин, которые грамотны, и их мужья не бьют их за это. Посмотрите хоть на мать Ричарда, королеву Элеонору. Разве он не обязан своей свободой ей? Если бы не ее способности, он все еще томился бы в немецком плену.
— Да, и сама она вертела в течение шестнадцати лет собственным мужем, разжигая смуту, — парировал Харви. — Смуту, которая никогда не случилась бы, знай она свое место.
Братья впились взглядом друг в друга.
— Тогда ты сообщи Манди, — сказал Александр сквозь зубы с презрением. — Сообщи ей, что она не может продолжать учиться и именно из-за твоего свинского невежества.
Харви немедленно замахнулся на брата.
— Да, — сказал молодой человек высокомерно, — поставь меня на место тоже.
Харви посмотрел на Александра, затем на свои
Он уже нарядил Самсона в новую сине-желтую попону, когда Харви вновь появился одетым для рыцарского поединка, в полных рыцарских доспехах — готовый к бою на час раньше, чем было намечено сражение. Александр с интересом отнесся к этому предзнаменованию, но не сказал ничего вслух и снова вернулся к заботам о жеребце.
Харви прокашлялся.
— Он напоминает рыцарского коня, — прокомментировал он. — Жаль, что нет рыцаря, а есть только кавалер, ездящий на нем.
Александр сверкнул глазами.
Харви ответил ему с деланным негодованием, но его губы чуть изогнулись в улыбке.
— Всей-то разницы между рыцарем и валетом — что успели нацепить, чем задница прикрыта, — парировал Александр с поклоном к наряду Харви.
Харви сделал примирительный жест и отвернулся, чтобы начать снаряжать Солейла.
— С чего это ты стал таким сторонником принципа «Женщина, знай свое место»? — адресовал вопрос Александр спине брата. — Тебя же это никогда не трогало раньше. Я даже помню, ты сочувствовал и говорил Арнауду, что жаль Манди, обреченную чуть не с рождения носить очеломник.
С сердитым вздохом Харви повернулся.
— Да что по волосам плакать, когда можно голову потерять! — рыкнул он.
— Я должен понять…
— Да все очень просто. Тогда я не был ее опекуном; это было дело ее отца — устанавливать правила. Теперь же это — мое дело. — Он провел правой рукой по волосам. — Ах, Христос, тебе это следует тоже знать. Я получил предложение от Удо ле Буше на брак с ней.
— Что ты получил? — ужаснулся Александр.
— Несколько недель назад он переговорил со мной. Сказал, что чувствует себя ответственным за нее. — Несколько белокурых волос осталось в руке Харви, и он смотрел на них безучастно.
— Ты отказал ему, конечно?
— Я сказал, что она станет супругой человека, которого я посчитаю наиболее подходящим, и когда придет время…
— Даже если этим человеком будет он? — Голос Александра наполнился презрением.
— Конечно, я не выдам девчонку замуж за убийцу ее отца! — Харви застыл в негодовании. — Так что ты можешь приберечь свое высокомерие для другого случая. Но то, что он сказал, заставило меня задуматься. Ей шестнадцать лет, и это время, когда она должна быть отдана кому-то — предпочтительно человеку с солидными средствами к существованию.