Победитель остается один

Коэльо Пауло

Положим, это преувеличение. Но когда Игорь узнал, что он – не единственный, кого возбуждают такие мысли, ему стало легче. И – неприятно кольнуло осознание того, насколько же мало сведущ он в природе человека, а в особенности – мужчины: его разговоры с коллегами затрагивали чаще всего бизнес и очень редко – что-то личное.

Мысли его возвращаются к этим записям. В Лондоне (Недели высокой моды, чтобы облегчить жизнь тех, кто в них участвует, идут непрерывной чередой) этот модельер уже был влюблен; и в это нетрудно поверить, ибо женщина ему встретилась совершенно особенная, ни на кого не похожая. А вот она продолжала колебаться: Хамид был всего лишь

вторым мужчиной в ее жизни, а кроме того, они с ним занимались одним и тем же делом, в котором он преуспел несравненно больше. Это ее смущало. И она понимала, что, связав свою жизнь с ним, должна будет отказаться от работы в индустрии моды – не конкурировать же с собственным мужем? – и вновь сделаться домохозяйкой.

Больше того – она вообще не могла объяснить себе, почему человек калибра Хамида заинтересовался русской женщиной далеко не первой молодости.

А вот Игорь, если бы она дала ему хоть самый ничтожный шанс поговорить, – мог бы. Ева обладает редчайшим свойством – одно ее присутствие словно высекает искру из всех, кто находится рядом, заставляет их становиться лучше, возрождаться из пепла прожитых лет для света и надежды. Именно так произошло когда-то с юношей, вернувшимся с кровавой и бессмысленной войны.

Искушение приходит вновь. Дьявол шепчет, что это не так, что Игорь сам исступленной работой исцелил свои моральные травмы. Пусть кто-то из психотерапевтов и сочтет это симптомом душевного нездоровья, но он и в самом деле смог бы залечить свои раны прощением и забвением. Ева, в сущности, не так важна: хватит уж Игорю проверять все свои эмоции отношениями, которых давно нет.

«Ты ведь не первый… – твердит дьявол. – Не первый, кто творит зло, думая, что таким образом пробуждает благо».

Ему становится не по себе. Он по натуре – человек мягкосердечный, а если вынужден действовать жестко, то лишь во имя какой-то великой цели – служения, например, своей стране. Он старается и подставлять другую щеку, и не выпускать из руки бич, как поступал Иисус Христос – единственный образец и пример для подражания.

Он крестится, надеясь, что Искушение сгинет. Усилием воли заставляет себя вспомнить о записях, о словах Евы про то, что она несчастлива со своим новым избранником. Но ни за что на свете не хотела бы вернуться в прошлое, потому что была замужем за человеком «психически неуравновешенным».

Что за чушь она несет! Вероятно, ее новое окружение активно промывает ей мозги. Должно быть, оказалась совсем не в той среде. Он не сомневается, что она лжет, уверяя свою русскую подругу, будто вышла замуж исключительно из страха остаться одной.

В юности она чувствовала, что ее отвергают, и никогда не могла быть самой собой – вечно приходилось притворяться, что ей интересно то же, что и ее подружкам, что играет в те же игры, что так же веселится на вечеринках, что ищет красивого и верного мужчину, который даст ей надежное супружеское счастье – дом и детей. «Все вранье», – говорит она сейчас.

Потому что в крови ее жил авантюрный дух и влекло неизведанное. И если бы она могла выбирать сама, то связала бы свою жизнь с искусством. Еще в детстве она любила делать коллажи из фотографий, напечатанных в унылых советских журналах, раскрашивать их в яркие цвета и любоваться результатом. Купить одежду для кукол было невозможно, и потому платьица для них шила мать – к восхищению Евы, которая твердила, что когда вырастет, будет делать то же самое.

В Советском Союзе следовать

моде было нелегко, и они узнали, что делается в мире, лишь после падения Берлинской стены, когда стали приходить иностранные журналы. Ева была уже почти взрослой девушкой, когда однажды решилась сказать родителям, что хочет только одного – придумывать и создавать одежду.

Но после окончания школы родители настояли, чтобы она поступила на юридический факультет. Как ни упивались они новообретенной свободой, все же опасались, что капиталистические идеи разрушат страну, а граждан ее – отторгнут от подлинного искусства, заставят предпочесть детективы Пушкину и Толстому, исказят классический русский балет чужеродными заимствованиями. Их единственную дочь следовало немедленно оградить от тлетворного влияния, проникавшего в страну вместе с «кока-колой» и дорогими автомобилями.

В университете она повстречала красивого, амбициозного парня, так же, как и она, считавшего: хватит делать вид, что режим, при котором жили наши отцы, может вернуться. Он ушел – и ушел навсегда. Настала пора начинать новую жизнь.

Этот юноша очень ей нравился. Они стали видеться все чаще. Она знала – он умен и способен многого добиться. Он понимает ее. Да, ему пришлось повоевать в Афганистане, он был даже ранен, но впрочем, неопасно. Он никогда не жаловался на то, что ему пришлось пережить там, и за все те годы, что они были вместе, она ни разу не заметила в нем признаков какого-то душевного надлома, следов моральной травмы.

Однажды утром он принес ей букет роз. Сказал, что бросает университет и хочет заняться бизнесом. А вслед за тем предложил выйти за него замуж. Она согласилась, хотя при всем своем восхищении относилась к нему всего лишь как к товарищу. Однако ей казалось – любовь придет потом, со временем, да и помимо всего прочего, он был единственным, кто понимал и одобрял все ее порывы, и, откажи она ему, могла бы никогда уж больше не встретить человека, принимающего ее такой, как она есть.

Они сыграли скромную свадьбу и стали жить вместе. Люди, дававшие ему деньги на «раскрутку», внушали ей страх, но ничего поделать она не могла. Меж тем его фирма мало-помалу крепла и развивалась. Когда минуло четыре года, она – замирая от страха – впервые поставила ему условие: немедленно расплатиться со всеми кредиторами, которые вроде бы были и не очень заинтересованы в возвращении долга. Он согласился и впоследствии не раз благодарил ее за это.

Шли годы, случались неизбежные провалы и поражения, а потом все как-то вдруг изменилось, и гадкий утенок, двинувшись путем, предначертанным в детской сказке, в одночасье стал прекрасным лебедем, желанным для всех без исключения.

Когда Ева стала жаловаться, что ей скучно заниматься только домом и хозяйством, Игорь, в отличие от своих коллег, считавших, что работающая женщина непоправимо теряет свою женственность, купил ей бутик в одном из самых престижных московских кварталов. Она торговала моделями «больших домов», не рискуя выставлять на продажу собственные коллекции. Впрочем, это отчасти компенсировалось тем, что она посещала выставки высокой моды, знакомилась с интересными людьми, среди которых однажды оказался и Хамид. Но до сих пор, задавая себе вопрос, любит ли его, она чувствовала, что ответ скорее всего был бы отрицательным. А когда он, признавшись, что никогда не встречал такой, как она, предложил жить вместе, ей нечего было терять. Детей у нее не было. Муж ее, по расхожему выражению, был женат на собственной работе и едва ли заметил бы, что ее нет рядом.