Победитель остается один
Шрифт:
Хамид Хусейн узнал про Жасмин потому лишь, что ее увидели на каком-то показе и рассказали ему о ней, сопроводив рассказ комментариями вроде «она может стать лицом вашей новой коллекции», «у нее необыкновенная харизма, а между тем каждая может узнать в ней себя». В отличие от манекенщиц класса С, пребывающих в постоянном поиске полезных связей и мужчин, считающих, что у них хватит могущества превратить их в звезд, наилучший шанс выдвинуться в мире моды – да, вероятно, и везде – дают именно такие комментарии. В тот миг, когда кто-то вот-вот может стать «открытием», его ставки начинают расти вопреки всякой логике. Иногда на этом можно выиграть.
Зал начинает заполняться: в первом ряду, где зарезервированы места для почетных гостей, несколько кресел заняты элегантными дамами и господами, а остальные еще пусты. Публика размещается во втором, третьем и четвертом рядах. Знаменитая модель – она замужем за футболистом и часто бывает в Бразилии, потому что «обожает эту страну», – в центре внимания фотографов. Всем на свете известно, что «побывать в Бразилии» – это синоним термина «сделать пластику», но никто не отважится сказать об этом вслух, тем паче что и в самом деле между карнавалом в Рио и осмотром достопримечательностей Сальвадора остается время, чтобы поинтересоваться, нет ли тут хорошего и опытного мастера омоложений. После чего происходит обмен визитными карточками.
Белокурая милая девушка, дождавшись, когда репортеры закончат спрашивать модель, какой, по ее мнению, фильм – лучший, ведет ее к единственному свободному месту рядом с креслами Хамида и Евы. Фотографы делают десятки снимков, запечатлевая великого кутюрье, его жену и модель, ныне ставшую просто мужней женой.
Осведомляются, какого она мнения об авторе коллекции, которую предстоит увидеть. Но на такие вопросы ответ у нее заготовлен заранее:
– Я пришла познакомиться с его творчеством. Слышала, что он очень талантлив.
Журналисты, будто не разобрав, продолжают допытываться. По большей части они – бельгийцы: французскую прессу эта тема пока не занимает. Белокурая девушка просит оставить гостей в покое.
Репортеры удаляются. Экс-модель пробует вступить с Хамидом в беседу, уверяя, что все его коллекции неизменно приводят ее в восторг. Тот учтиво благодарит, но если она ожидала, что прозвучит фраза: «Мне надо будет с вами поговорить после дефиле», то в ожиданиях своих была обманута. Нисколько не тушуясь, она начинает рассказывать о событиях своей жизни – о съемках, путешествиях, приглашениях.
Хамид внимает ей с ангельским терпением, но едва лишь подворачивается шанс – модель, на минуту отвлекшись, повернулась с кем-то поговорить – он шепотом просит Еву избавить его от этого диалога глухих. Но его жена сегодня какая-то странная и отказывается его спасти, так что единственный выход – углубиться в программу дефиле.
Коллекция посвящена Анн Саленс, считающейся первопроходцем бельгийской моды. Начинала она в конце 60-х с маленького бутика, но вскоре поняла, какие ослепительные перспективы открывает стиль юных хиппи, со всего мира стекавшихся в Амстердам. Она, отважившаяся вступить в борьбу – и победить в ней – с угрюмо-чопорным стилем, который доминировал в одежде тогдашнего среднего класса, в конце концов увидела, как ее модели носят идолы эпохи – королева Паола, например, или муза французского экзистенциализма великая певица Жюльетт Греко. Она стала одной из основательниц «дефиле-шоу», где с помощью музыки и света показ моделей на подиуме превращался в красочный спектакль. Тем не менее за пределами Бельгии широкой известности не получила. Всю жизнь она больше всего на свете боялась рака, а ведь давно сказано: «Кто чего боится, то с тем и случится». И она умерла от болезни, внушавшей ей такой ужас, а перед тем еще успела увидеть, как гибнет дело всей жизни от собственного полнейшего неумения считать деньги.
И как это всегда бывает в мире, обновляющемся каждые полгода, вскоре была забыта. Со стороны стилиста, рискнувшего
Хамид прячет программу в карман: если Жасмин не оправдает его ожиданий, он поговорит с модельером относительно каких-нибудь совместных проектов. Новым идеям всегда найдется место – при условии, что ты будешь держать конкурентов под контролем.
Он оглядывается по сторонам: софиты установлены правильно, фоторепортеров довольно много – он этого не ожидал. Может быть, коллекция и в самом деле хороша, а может быть, бельгийское правительство использовало все свое влияние, чтобы привлечь журналистов, оплатив им дорогу и гостиницу. Есть и еще одна вероятная причина внезапно вспыхнувшего интереса – Жасмин, но Хамид надеется, что это не так. Чтобы его планы осуществились, она должна быть совершенно неизвестна широкой публике. До сих пор он слышал лишь несколько отзывов, да и те от людей, занятых в той же сфере. Если ее лицо в журналах уже успело примелькаться, значит, заключать с ней контракт будет напрасной тратой времени. Во-первых, потому, что кто-то его опередил. Во-вторых, ни с чем новым она ассоциироваться не будет – это совершенно очевидно и бесспорно.
Хамид мысленно подсчитывает, во что обошелся сегодняшний показ: очень недешево, но бельгийское правительство, в точности как шейх, убеждено: мода – для женщин, спорт – для мужчин, знаменитости для тех и других – вот и все, что интересует смертных, вот то единственное, что способно сделать имидж страны узнаваемым в мире.
В сопровождении милой блондинки появляются другие ВИПы. Они немного сбиты с толку и, кажется, не в полной мере сознают, зачем пришли. Они слишком хорошо одеты – наверное, для них, приехавших прямо из Брюсселя, это первое дефиле во Франции. И без сомнения, они не принадлежат к той фауне, которая заполняет сейчас кинофестивальные Канны.
…Опаздывают на пять минут. В отличие от Недели моды в Париже, когда практически ни один показ не начинается в назначенное время, здесь одновременно проходит еще множество мероприятий, и журналисты, которым надо поспеть всюду, долго ждать не будут, подумал Хамид и сразу понял, что ошибся: большая часть репортеров отправилась брать интервью у иностранных министров, прибывших из одной и той же страны. Политика и мода могут пересечься только в одной – такой вот – точке.
Блондинка подходит к месту их наибольшего скопления и просит сесть – шоу начинается. Хамид и Ева не перемолвились и словом. Она не кажется довольной или недовольной – и это хуже всего. Лучше бы жаловалась, или улыбнулась, или хоть сказала что-нибудь. Нет, ничего, ни малейшего знака, по которому можно было бы судить, что творится у нее в душе.
Так что лучше сосредоточиться на подиуме, где вот-вот появятся манекенщицы. В этом он, по крайней мере, разбирается.
Несколько минут назад там, за кулисами, модели разделись донага – белье будет заметно под платьями, которые они будут показывать. Первые надели платья и замерли в ожидании, когда погаснет свет, и некто – обычно это женщина – прикоснется сзади к плечу, показывая, что пришло время выйти под свет софитов, к публике.
Модели разных классов (А, В и С) и волнуются по-разному – чем меньше опыта, тем сильнее нервозность. Одни молятся, другие в щелку высматривают в зале знакомых, проверяют, на приличные ли места посадили папу с мамой. Их всего человек десять-двенадцать: фотография каждой висит там, где они в мгновение ока меняют висящие в строгом порядке платья и выходят на подиум совершенно спокойно, словно целый день проходили в этом наряде. В последний раз поправлены прически и макияж.